В погоне за мечтой
Шрифт:
– Дальше можешь не продолжать, – перебил я Самогона. – Суперсолдаты, аномалии, ноосфера, проект «О-сознание».
– Откуда знаешь? – Не особо удивившись, спросил Самогон.
– Слышал когда-нибудь о Любечевском архиве?
– Нашел записи?
– Некоторые. Но там говорилось только о новых разработках и ни слова о Зоне.
– Верно. Перед катастрофой в архив перевезли все записи, в которых была отражена история исследований.
– Знали, что произойдет?
– Ты снова прав.
– Но что было после?
– А после людям пришлось заплатить за свое стремление обрести мировую власть. Ноосфера не пустила ученых к себе и отправила их обратно по принципу пружины: надавишь слишком сильно, отлетишь еще сильнее. Произошел взрыв, имеющий характер электромагнитного импульса, на станции начала падать мощность,
– А что с Бюро? Чем оно стало заниматься?
– Правительство, как ни странно, извинилось перед ним и дало намного больше полномочий, чем прежде, поэтому Бюро работает по всему миру и никто ему не указ. И все потому, что мир в очередной раз увидел, к чему может привести создания новой Зоны.
– Хм, интересная история, – ответил я, посмотрев на Самогона. – Но к чему ты мне ее рассказал?
– Во-первых, чтобы ты понял, куда ты умудрился вляпаться и с чем тебе придется работать в ближайшее время – не знаю, насколько ближайшее, но будь готов к неожиданностям.
– Стоп, стоп, стоп, – запротестовал я. – У меня контракт: я нахожу с клиентами секретную лабораторию в Припяти, отвожу их в бар, забираю деньги и на этом все. Ни о чем другом я не договаривался.
– Когда ты узнаешь, что было после восемьдесят шестого, сам захочешь продолжить свой рейд. – Произнес ветеран, но, увидев, что я хочу спросить его, добавил: – Но об этом чуть позже. Сейчас же я хочу, чтобы ты понял, с кем тебе предстоит работать, а конкретно, из кого ты чуть не умудрился сделать котлету. Это во-вторых.
Посмотрев на него скептически, я цинично произнес:
– Это любители, спецназ, но никакая не элита.
– Айс, я видел их в деле, мне даже довелось почувствовать их мастерство на своей шкуре, так что поверь: это элита. Поэтому это не они слишком плохи, а ты слишком хорош.
– На этот раз настала моя очередь спросить: смеешься что ли? Ты сам описал меня: сталкер, стаж работы два года, знаю, как драться с бюрером, кровососом, контролером и много с кем еще, но в моей программе нет умений и навыков рукопашного боя со спецами.
– Поэтому мне не понятно, как ты в одиночку смог их уложить.
На мгновение задумавшись, я вспомнил про рассказ и, заинтересовавшись подробностями бойни, спросил у Самогона:
– Так что там с рассказом?
– Как я понимаю, рывки начались после того, как тебе вкололи первую дозу, верно? – Спросил ветеран и, получив от меня кивок, продолжил: – Через пару минут после этого все и началось. С тебя сняли оружие, рюкзак, разгруз, самого отнесли на диван, на котором ты сейчас лежишь, и подумали, что все, только завтра увидим нашего Айса, но ты неожиданно поднялся и, шатаясь, пошел на капитана. Он удивился, ведь тебе вкололи огромную дозу снотворного, и подумал, что препарату нужно время, чтобы растечься по прожженному радиацией организму, поэтому решил снова тебя уложить, но только он приблизился к тебе, как – БАЦ! – и ты Грецова чуть в нокаут не отправил. Капитан парень не промах, реакция отменная, соображать быстро умеет, поэтому успел увернуться и отскочить в сторону, так как от тебя полетел второй удар. Все стояли, не могли поверить, что человек под мощным снотворным способен вполне осознанно драться. Ну так казалось, что осознанно. Капитан показал своим, чтобы утихомирили тебя, но не тут-то было. Ты легко уклонялся от любого удара: не ставил блоки, а просто исчезал за секунду до такого, как тебе нанесут удар. Казалось, что ты знаешь, как, где и когда будет действовать противник. Когда ребятам это надоело, они перестали тебя щадить и начали жестко действовать, но ты как будто только этого и ждал.
Войдя в раж, ты дрался как сам демон, крутился как юла, на один удар тебе приходилось три в ответ. Но самое интересное, ни один удар не останавливал тебя, ты даже их не чувствовал, продолжая крушить все на своем пути. А твое шатание… Честное слово, вспомнил своего учителя, которого называли Пьяным мастером. Молодость, как же это было давно. Увидев сегодня, как ты дрался, он бы передал свой титул тебе. – Улыбнулся Самогон, предавшись воспоминаниям.
Вспомнив
– Твоих клиентов я и раньше отправил в другую квартиру, чтобы они переждали твое буйство, но как только я вернулся и попытался помочь людям Грецова, прилетел Гоша или, как ты его назвал, Вик – это мне потом ребята рассказали – и Тимур-Чип. Чип смышленый парень, сразу понял, что к чему, поэтому не стал ввязываться в драку, но останавливал Вика, который так и бросался помочь остальным. В конце концов, он этого добился, но не прошло и минуты, как вылетел из комнаты в бесчувственном состоянии. Хвала Зоне-матушке, парень отделался только ушибами и синяками. Но остальным повезло меньше, кроме меня, потому что я с Чипом тащил Вика к их друзьям. Правда, мне рассказал Грецов и его люди, что было после.
А после тебя вновь попытались скрутить – и это через час с лишним, – и у них это получилось, но ты вырвался и все понеслось по новой. Увидев, что трое бойцов не могут справиться с каким-то жалким сталкером, решил выйти на сцену четвертый боец, и пожалел, что назвал тебя жалким. Точнее, пожалела – как оказалось, в команде Грецова имеется девушка и довольно симпатичная, – вновь улыбнулся Самогон, но мне было не до этого. Правда, и ветеран вскоре похмурел и продолжил: – Дрались вы, конечно, стояще, прямо загляденье, никто даже не решился ввязываться. Так продолжалось минут двадцать, может, дольше. Девчонка поняла, что перестает справляться, поэтому попыталась тебя усыпить, ударив в сонную артерию, но тут она удивилась: ты даже не почувствовал ее удара. Я тебе больше скажу, ты даже попытался ее поймать. Лишившись маски, она вырвалась, но твой удар ногой в грудь отправил ее прямиком на балкон и чудо, что она успела зацепиться за перила, иначе тебя Грецов точно убил бы и плевать, что ты ему нужен. – Я сначала хотел спросить, что Грецову понадобилось от меня, но решил все-таки дослушать рассказ Самогона. – У капитана лопнуло терпение, и он приказал хоть как тебя схватить, а после вколол тебе вторую дозу. Но и это тебя не остановило! Ты брыкался и пытался освободиться, но парни крепко тебя держали. Хотя это единственное, на что они были способны в тот момент. На протяжении десяти минут три человека, а потом еще и Грецов, держали тебя, но ты не останавливался. Троица уже взмолилась, чтобы капитан вколол тебе третью дозу, но тут ты окончательно обмяк и остался лежать на полу. Тебя продолжали держать еще минут пять, а после, когда удостоверились, что ты затих, перенесли на диван и оставили, уйдя залечивать раны. Хорошо, что нашлись те, кто решил проведать тебя, и обнаружили многочисленные ушибы, раны, переломы и много еще чего. В итоге, у тебя: сломано пять ребер, гематома в боку и на спине, сломана челюсть, вывих практически каждого сустава, вплоть до пальцев ног и руку, а еще несколько внутренних кровотечений. Но не только поэтому ты не можешь шевелиться – в тебе пять пачек обезболивающего и много каких еще препаратов, которые не дают открыться ранам. Но все-таки команда Грецова хочет сказать тебе спасибо: у каждого из них не настолько все плохо, как у тебя, зато в сумме они побеждают. – В этот момент Самогон рассмеялся, но я не оценил его чувство юмора. Я вообще не мог улыбаться. Что же со мной произошло? Почему я вдруг начал драться во много раз сильнее, чем элитный боец, если Самогон не соврал насчет этих ребят? И это равнодушие к ударам. Я даже сейчас не чувствую боль – хоть мне и вкололи достаточно препаратов, такие раны не остаются без следа. Да, я с рождения отличался низким болевым порогом, но не настолько же. Но не это меня грызет: я покалечил Вика и Кошку. И если первый отделался малой кровью, то девчонка… Я чуть ее не убил! И вот как я теперь посмотрю ей в глаза? Да, возможно, она меня простит, приняв во внимание то, что я не контролировал себя, но осадок на душе останется. Не у нее – у меня.
– Не бери в голову, Айс. – Произнес Самогон, отсмеявшись. – Они, конечно, злы на тебя – а кто бы на их месте не злился, – но сказали, что ты обязательно должен рассказать о своих способностях.
– Мне нечего им рассказать. – Строго произнес я, смотря в потолок и думая о том, что же сказать капитану, как мне извиниться перед ним и его людьми.
– А мне расскажешь? Честное слово, я никому не расскажу.
– Самогон, ты не понял? Мне нечего рассказывать, потому что я ничего не знаю. – Повысил я тон, посмотрев на ветерана.