В погоне за ней
Шрифт:
Я качаю головой, ухмыляясь, глядя, как Эрик наслаждается своим новым хобби — заменой меня на вечерах бинго.
Фред и Джерри говорят несколько слов, за ними следует Хейзел. Неизменно добрые слова Хейзел придают мне уверенность, необходимую для того, чтобы покинуть это место, но только временно.
— Это место, Джулиан, всегда будет твоим домом, — добавляет она с улыбкой, — Это дом для всех вас. Он принимает вас в трудные времена, в мирное время и не осуждает, потому что вы все достойны быть здесь.
Пенни испускает громкий вопль, заставляя нас всех повернуться в ее сторону. Фред, будучи сам отцом, кладет
Адриана прочищает горло, желая заговорить: — Мне нужно отвезти Энди домой. Ему уже пора спать.
Слегка обидевшись, я предлагаю собрать Эша и помочь отнести его в ее машину, не обращая внимания на эту необоснованную обиду, разгорающуюся внутри меня. Сейчас не тот момент, чтобы позволить моим эгоистичным потребностям оправдать мои действия. Адриане нужно пространство, время, и, несмотря на мое желание построить между нами что-то большее, чем дружба, наши пути не совпадают.
Она пристегивает Энди, который устал от всей этой беготни. Закрыв за собой дверь, она поворачивается ко мне лицом: — Спасибо за то, что ты друг, — шепчет она, не в силах смотреть мне в глаза.
— Иначе и быть не могло. Береги себя, Адриана.
Она кивает и идет к машине. Мне так хочется обнять ее, прижать к себе, ведь я не знаю, когда увижу ее в следующий раз, но ей нужно время, и я не могу ее толкать.
— Пока, Джулиан. Позаботься и о себе, хорошо?
Медленно, ее глаза перемещаются вверх, пока наш взгляд не сходится. Наконец, я вижу ее душу, понимаю ее боль, ее конфликт, борьбу между ее головой и сердцем. Невысказанные слова между нами сильнее любых слов, произнесенных вслух. Я знаю, что на этот раз это не мое воображение. Я научился на своих ошибках, и заставлять ее чувствовать то же самое по отношению ко мне — не вариант.
Адриана похожа на увядший цветок, и при правильной любви и внимании она снова расцветет. Возможно, я не являюсь для нее таким человеком, но одно я знаю точно — никто другой не заслуживает такого счастья, как Адриана. Она — воин. Она пережила любовь и потерю, носит свои боевые шрамы как напоминание о том, что ее любовь не может быть забыта. Любой, кто приблизится к ней, никогда не заменит ее.
Но второе место — это все, на что я могу надеяться.
Эпилог
Быстрая суета путешественников маскирует меня, когда я сижу на ряду сидений, с билетом в одной руке и тяжелым сердцем в другой.
Даже в присутствии стольких людей мое одиночество ощутимо. И снова я отправляюсь в путешествие с самим собой, желая узнать, что заставляет мое сердце биться от радости.
Это правильное решение.
Переезд в Австралию на шесть месяцев — это возможность, которая выпадает раз в жизни, и которую я не могу упустить из-за смешанных эмоций. Мое сердце рыдает, как влюбленный дурак, но это моя голова размахивает своим флагом, говоря: «Послушайте меня хоть раз».
И вот, я слушаю.
Адриана заслуживает лучшего. Она заслуживает мужчину, который будет любить ее и Энди безоговорочно, вместе, как единое целое. И самое главное, она заслуживает этого в нужное время, а не навязанного ей во время ее горя.
Люблю ли я ее?
Я что-то чувствую, но отрицаю. Видите ли, у Джулиана Бейкера есть привычка влюбляться с головой,
Адриана никого не заменяет.
Она стоит на своем.
И мне нужно уйти, чтобы убедиться, что мои чувства правдивы. Но в отличие от всех остальных случаев, когда я уходил, обычно из-за уязвленного самолюбия, в этот момент все по-другому.
Я чувствую тошноту в животе. Эта неописуемая боль служит определенной цели. Мы оба вынуждены заново открыть для себя, кто мы есть в этой игре под названием жизнь. Мне еще предстоит понять, почему нас заставляют пройти через эту непреодолимую боль, чтобы найти так называемую радугу.
Объявляется последняя посадка в самолет за тысячи миль за океаном. Честно говоря, я не могу быть дальше от нее. Я хватаю свою ручную кладь и встаю в очередь. Медленно, как походный строй, мы идем, выстраиваясь в одну линию.
Передо мной семья — отец, мать и двое маленьких детей. Дети бегают вокруг родителей, к их большому разочарованию. На руках у матери, похоже, новорожденный ребенок. Даже среди хаоса она укачивает ребенка с довольной улыбкой.
Я не оставляю без внимания эту сцену, понимая, что существует большая, более безусловная любовь, чем между мужчиной и женщиной. Это любовь матери и ребенка, связь настолько надежная, что ничто в этом мире не сможет ее разрушить. С этой мыслью я делаю мысленную пометку позвонить маме, как только приземлюсь, чтобы сообщить ей, что я благополучно добрался до места.
Внезапно мое внимание переключается, когда я слышу, что меня зовут по имени. Из-за шума людей вокруг меня, а также динамиков, делающих несколько объявлений, я предполагаю, что это мое воображение.
Просто иди дальше.
Мое имя называют снова, оно все ближе, и когда я оборачиваюсь, я вижу Адриану, которая бежит ко мне, отталкивая других с дороги, пока она не оказывается передо мной. Она кладет руки на колени, пытаясь отдышаться.
Я оттаскиваю ее в сторону, опасаясь, что она вот-вот упадет на месте от сердечного приступа. Несмотря на свою худобу, она не лжет, когда говорит, что не в форме.
— Адриана? Что ты здесь делаешь?
Она пытается заговорить, но ее останавливает нехватка воздуха в легких: — Боже мой, я такая плохая.
Я смеюсь. Положив сумку на пол, я снова мягко произношу ее имя. Она смотрит на меня своими большими зелеными глазами, отчаянно пытаясь говорить глазами, а не ртом.
— Я не знаю, что произойдет. Я не могу ничего обещать. Я уверена только в одном… Я хочу дожить до того момента, когда Энди вырастет. И… — она смотрит на меня, пока говорит, ее глаза расширены, в них смесь страха и отчаяния, — я хочу увидеть, куда мы сделаем это. Это будет трудно, я знаю. Мой брат, он убьет меня, но это моя жизнь, и я больше не могу отрицать свои чувства.
Моя тяжелая грудь облегченное опадает, когда она произносит слова, которые я так отчаянно хочу услышать, но никогда не понимал, насколько сильно, до этого самого момента.
Я вытираю слезу, упавшую на ее лицо, большим пальцем провожу по ее губам, желая, чтобы слезы прекратились.
Все, чего она хочет, все, в чем так отчаянно нуждается мое сердце, стоит прямо перед нами. Кроме одного — самолета, стоящего за пределами этого терминала и готового увезти меня в мое следующее путешествие. Мои губы сжимаются в легкую гримасу, я не знаю, что делать.