В погоне за ним
Шрифт:
Мы расстались всего менее двух недель, а он уже пошел дальше. Я не подхожу к нему, ведь совершенно очевидно, что он встречается с этой женщиной. Язык тела — это мертвая улика. Я поворачиваюсь обратно и снова фокусируюсь на Ривере, но, несмотря ни на что, я не могу понять, что он говорит. Вентилятор, установленный над барной стойкой, обдувает мои глаза, и я чувствую его запах. Черт, твое воображение сходит с ума. Ривер подвигает мне напиток, и как раз когда я собираюсь взять его, между нами проскальзывает рука. Я сразу
Эти пальцы. Мое тело официально перешло в режим «таяния». Помнишь, где были эти пальцы? Помнишь, как ты кричала во всю мощь своих легких, когда кончала на них? Я трясу головой, пытаясь заглушить свой внутренний диалог. Моя голова не хочет смотреть ему в лицо, но мое тело делает это по собственной воле. Просто будь вежливой, ты сильная женщина и можешь справиться с этой ситуацией по-взрослому.
— Эй, приятель, может, оставишь эту выпивку при себе? — Джулиан скрипит зубами в ожидании ответа.
Не смотри ему в глаза.
Ривер раздражен: Если леди хочет выпить, то кто ты такой, чтобы ее останавливать?
— Может, я расскажу владельцу клуба, Митчу, о том, как ты только что подсыпал в этот бокал кровельный пирожок?
Какого хрена!
Ривер поднимает руки перед собой, встает и уходит, оставляя нас одних. Лицо Джулиана мертвенно серьезно. Его ноздри раздуваются от ярости, глаза дикие и готовые наброситься.
— Я бы все равно не стала пить, — бормочу я.
— Да, ты бы выпила. О чем ты думала?
На этот раз я поворачиваюсь к нему лицом. Его глаза смягчились, и они отражаются в моих. На мгновение мне кажется, что я вижу любовь, но она исчезает, когда его взгляд возвращается к даме с черными волосами.
— Я не думаю, — честно говорю я ему, — И, может быть, тебе стоит вернуться к своему свиданию.
Это резануло как ножом, глубоко и прямо в основание моего сердца. Вот мужчина, которого я люблю, с другой женщиной в баре. Все, что у нас было, за что я упорно боролась, абсолютно ничего не значит. Я не могу побороть дикую боль, которая распространяется по всему телу, и любая унция силы, которую я набрала за последнюю неделю, стремительно рушится.
— Адриана. Это не свидание. Мне жаль, если это так выглядит.
— Похоже, тебе нужно забыть меня, поэтому ты трахаешь любую шлюху, которая попадется тебе под руку, — с горечью отвечаю я, выходя за дверь, пока ревность доминирует и овладевает мной. Мне надоело это дерьмо, и я соскальзываю со стула, чтобы убежать от него, но его крепкая хватка на моей руке удерживает меня.
— Скажи мне, разве ты не делал то же самое минуту назад?
Это смешно: — Ну и что с того? Я не принадлежу тебе. Я могу трахаться с кем хочу.
Я сразу же жалею о своих словах, но его ревность, которая слепо очевидна, заставляет меня чувствовать меньше сожаления. Хорошо, ему так же больно.
— Мне нужно объяснить, что произошло той ночью
Я жду его объяснений, а он, расстроенный, проводит руками по своим беспорядочным волосам. Как только я отворачиваюсь, он поднимает мое запястье. Вот дерьмо. Он последний человек, которому нужно это видеть, хотя выглядит все еще хуже, чем есть на самом деле.
— Что это за хрень?
— Это не то, что ты думаешь. Я упала в кабинете Чарли.
— Это та история, которую ты хочешь рассказать?
— Ничто из того, что я скажу или сделаю, не заставит тебя поверить мне. Думай, что хочешь, Джулиан. Ты покончил со мной. То, что я делаю, тебя больше не касается. Возможно, тебе стоит вернуться к своей девушке, — я на грани слез и отчаянно пытаюсь убежать от него. Может быть, навсегда.
— Адриана, — он снова задерживает мою руку.
— Отпусти меня.
Сквозь слезы я нахожу Эрика и Чарли. Один взгляд на меня, и они понимают, что пора уходить.
На улице мы уже собираемся сесть в такси, когда Джулиан окликает меня по имени. Я игнорирую его, но он быстро открывает дверь такси: — Адриана, пожалуйста, не делай этого с собой, — умоляет он.
— То, что ты думаешь, что я снова опущусь так низко, — вот что ранит больше всего. Я люблю тебя, Джулиан. Не быть с тобой — это больнее, чем я могла себе представить, но я сильная, я пройду через это.
— Т-ты… — заикается он, — Ты любишь меня?
Я хочу сказать «да». Я хочу сказать ему, как сильно я его люблю, и хочу показать ему это. Эти слова, которые имеют решающее значение для этого момента, отказываются выходить, и сколько бы я ни пыталась соединить свой разум и сердце, мои губы остаются плотно сомкнутыми.
— Просто останься, почему бы нам не поговорить?
— Мне больше нечего сказать.
— Она не та, за кого ты ее принимаешь, — повторяет он.
— Какая теперь разница? Ты не мой, ты можешь быть с кем хочешь. Мне нужно идти домой к сыну. Прощай, Джулиан.
Я выдергиваю руку из его хватки и закрываю за собой дверь такси. С Чарли и Эриком рядом со мной, такси уезжает, и сила, которая поглощала меня всего несколько минут назад, ослабевает, и я с трудом пытаюсь взять себя в руки. Когда бар скрывается из виду, я думаю, что мои рыдания ослабнут, но я истощена и вся в слезах.
Жизнь слишком тяжела.
Любовь слишком тяжела.
Люди твердят мне, что любовь повторится и все встанет на свои места. Ну, я готова сдаться, я побеждена и смертельно устала от эмоциональных американских горок, на которых я катаюсь.
Теперь все дело в моем сыне и во мне.
Возможно, я скучала по нему, даже любила его всем сердцем.
И поэтому уход от него ломает меня сильнее, чем когда он сказал мне, что все кончено.
<