В погоне за ним

Мэи?сен Кэт T.

— Так чертовски красиво, — бормочет он про себя.

Лицо такого красивого мужчины, как Джулиан, в самый разгар момента представляет собой картину чистой похоти, желания и голода. То, как напрягается его челюсть, а рот прикусывает, выражает первобытную сторону его обладания моим телом. Доминирование и сексуальная сила приводят меня туда, куда только мое воображение может заглянуть во время моих приватных моментов. Реальность намного превосходит мои ожидания, зная, что он мой, и эта интимная связь между нами позволяет мне раздвинуть границы и испытать незнакомые или когда-то запретные

действия. Это блеск в его глазах, любовь и уверенность, которые не дают мне чувствовать угрызения совести. То, что мы делаем за закрытыми дверями, кажется таким правильным и не должно быть чем-то постыдным, потому что он любит меня.

И я обожаю наш грязный пузырь.

Я уже собираюсь сказать ему, что для меня все кончено, пора пускать пузыри, танцевать танец счастья, когда он останавливается на полпути. Я даже не могу говорить, у меня перехватывает дыхание и слабость в коленях. Он молчит, его пристальный взгляд буравит меня, заставляя чувствовать себя немного неловко.

— Я не могу контролировать свою потребность в тебе. Мне нужно, чтобы ты это поняла, — из его горла вырывается хрип. Это тигр, готовый к атаке, акула, кружащая над своей добычей.

— Я понимаю, — шепчу я, покорно подчиняясь его требованиям.

Его губы налетают на мои, заставая меня врасплох и лишая возможности дышать. Я втягиваю воздух, когда его язык перекатывается с моим, позволяя выпустить глоток воздуха. Отстранившись, он снова занимает свою позицию.

— Сильно и быстро, — бормочет он.

— Сильно и быстро, — повторяю я, — Я справлюсь с этим.

Он издает зловещий смешок, возбуждая мое любопытство: — Детка, никто и никогда не встанет на нашем пути, и сейчас ты почувствуешь вкус того, каково это — быть моей.

Я предполагаю, что он собирается заставить меня кончить сейчас, но вы знаете, что говорят о предположениях — это делает задницу из вас и меня.

А я сейчас как раз такая задница.

Он вытаскивает себя, и я мгновенно теряюсь. Двигаясь к моей груди, он расстегивает лифчик и просит меня подать ему запястья. Я делаю это, и он аккуратно использует ремни, чтобы связать мои запястья вместе, затем он тянет их вверх и завязывает другой ремень, обматывая его вокруг железного изголовья. Последний рывок — и я крепко привязана.

Я справлюсь с этим.

Немного извращений, как это возбуждает!

Затем он стягивает мои трусики, останавливаясь на середине бедра, опускает лицо к моему лобку, опускает себя и вдыхает мое возбуждение. С закрытыми глазами я вижу, как он напрягается и как сжимается его челюсть. Он продолжает, не останавливаясь, пока они не будут полностью сняты. Похваставшись, он сжимает их в руках, словно приз, подносит к лицу и снова вдыхает.

— Они мокрые… ты мокрая. Скажи мне, Адриана, как ты думаешь, ты сможешь выдержать то, что сейчас испытаешь?

Мое лицо расширяется от ухмылки: — Отдайся мне, вся. Ты будешь удивлена, что мое тело сделает для тебя.

Он ненасытен, и трахай меня в бок, в спину, во все стороны, этот красавец — весь мой.

— Я хочу, чтобы ты доказала это, — говорит он мне.

— Доказать, что мое тело сделает для тебя?

Он кивает, и, не отрывая от меня взгляда, использует мои трусики, чтобы

связать мои лодыжки вместе. Я не сразу понимаю, как он будет меня трахать, если мои ноги крепко связаны, но потом он сгибает их, и мои ноги разваливаются, связанные у лодыжек.

— Жестко и быстро, — повторяет он.

Большим и указательным пальцами он раздвигает мои губы, обнажая клитор, и, слегка потирая его, скользит вниз к входу. Он вводит в меня два пальца — то, с чем я могу справиться. Сильно толкаясь, не замедляя движений, он вводит третий палец, когда мое тело неожиданно дергается. Крутясь и поворачиваясь, я громко стону от удовольствия, когда его пальцы внутри меня накапливают влагу, позволяя ему скользить с легкостью.

— Ты готова?

Я смущенно смотрю на него, и с глубоким толчком он вводит еще один палец.

Черт возьми! По движениям я могу сказать, что его большой палец не внутри, и я на расстоянии одного пальца от кулака, что пугает меня до глубины души. Я сжимаюсь от нервов, но его жесткий и быстрый приказ не позволяет мне даже думать, не говоря уже о том, чтобы сказать ему, что я не хочу идти дальше.

Просто плыви по течению, Адриана.

Появляется легкая боль, но я отключаюсь, сосредоточившись на других ощущениях, которые кричат мне, на том, как моя кожа покрывается мурашками, как твердеют соски. Боль внизу снова начинает нарастать, и с каждым толчком мои мышцы начинают сжиматься, а из подсознательного состояния меня выводит непреодолимое желание пописать.

Что за?

Желание нарастает, и я извиваюсь, пытаясь заставить его остановиться, не произнося слов, но он словно знает, проникая пальцами еще глубже, от чего становится только хуже. Я связана, не могу физически двигаться, умоляю его глазами остановиться, но он, кажется, возбужден моим неловким состоянием. Просто скажи это сейчас, скажи тебе нужно пописать, если ты превратишь это в золотой душ.

— Сдержись, — говорит он, облизывая губы.

Значит, он знает, что мне нужно в туалет? Почему он не останавливается? Я в панике от этого ощущения, и когда становится ясно, что он не отступит, я открываю рот, чтобы что-то сказать, но он меня опережает.

— Сосредоточься на мне.

Как я могу сосредоточиться на нем, когда я почти уверена, что через несколько мгновений обмочу его всего?

О, Боже, как это ужасно! Ладно, просто дышите и сосредоточьтесь на нем.

Позволь своему телу довериться ему, Адриана.

Мои глаза блуждают по его члену, стоящему твердо и гордо, кончик сочится соком. Черт, неужели он собирается кончить, делая это со мной? Температура в моем теле повышается, и чем больше я сосредотачиваюсь на нем, тем сильнее болит, и знакомое давление возвращается, но я не могу остановиться, и не хочу останавливаться. Ощущения колют каждую частичку моего тела, и я корчусь, когда он так сильно водит пальцами, а потом вдруг он поглотил всю меня. Я взрываюсь. Он вытаскивает свои пальцы в дикой спешке, и все, что я чувствую, это прилив, нет, скорее, выплеск жидкости, вытекающей из меня, когда мое тело сокращается. Я переживаю самый интенсивный оргазм за всю свою жизнь, пыхтя и громко стоная, когда мое горло сжимается, пытаясь выйти на воздух.