В погоне за радугой
Шрифт:
Сколько раз до того, как встретила Мака, она встречалась с актерами, которые, в конце концов, ее бросали, потому что она не оказывала им должного внимания. И вот Рэйли уезжает в Голливуд на премьеру фильма, который она почти ненавидит. Ей казалось, что именно на этом перекрестке их дороги разойдутся.
— Ты боишься по-настоящему любить меня, — сказал Рэйли. — С Маком было легко. Так ведь? Весь его мир вращался вокруг тебя. Легко любить того, кто обожает тебя. Пойми же правильно, Джэйн, я люблю тебя, но я не старая кляча, которую нужно тащить
Рэйли наклонился и поцеловал ее, затем осторожно поднял ее и прижал к себе. Джэйн попыталась сдержать переполнившие чувства, но тщетно.
Она не могла повлиять на это точно так же, как не могла повлиять на восход солнца. Ей хотелось испить его любовь до последней капли. Ей хотелось без оглядки броситься в огонь страсти, который сжигал Рэйли, потому что когда он уедет, она, как и прежде, будет одинока.
Джэйн страстно ответила на его поцелуй. Она гладила его золотистые волосы и крепкие плечи, затем прижала ладони к его щекам, чтобы запомнить каждую черточку такого родного лица. Она целовала его и молила небеса о том, чтобы ее опасение не подтвердилось.
— Посмотрите-ка сюда, — возмущенно проговорила Кэнди в тот момент, когда Рэйли и Джэйн переступили порог дома.
Она ткнула пальцем в заголовок еженедельника “Глоуб репорт”. Он звучал так:
«Кришна и Казанова. Браки совершаются на небесах Голливуда?»
— Вы спровоцировали эту статью своим неосмотрительным бегством. Она наделала больше шума, чем “Я ношу ребенка Элвиса"
Джэйн взяла газету и села за стол на кухне, внимательно рассмотрела снимки, напечатанные рядом со статьей, затем она хмуро взглянула на подругу и сказала Кэнди, а вот это ты. Кэнди провела рукой по недавно осветленным волосам и захлопала ресницами.
— Классный снимок, да? Я похожа на Мадонну, правда?
Рэйли взглянул на фотографию и пожал плечами:
Немного. — Джэйн стукнула его по руке и перевела сердитый взгляд с него на Кэнди:
— Ребенок Элвиса?
— Это не такая уж сенсация, — с сожалением сказала та. — Король рок-н-рола уже не в моде.
— О Боже, — воскликнула Джэйн, которую привлекла фраза как раз под заголовком. У нее похолодело все внутри, когда она прочитала ее вслух: “Рэйли добивается положительных отзывов на “Смертельные намерения”.
Одно из самых худших опасений материализовалось в виде газетной строки, выделенной курсивом. Факел остается факелом, Рэйли намеренно не говорил с ней о фильме — классический маневр, рассчитанный на то, чтобы она потеряла бдительность.
Ее сердце не хотело верить в то, что Рэйли был из тех мужчин, которые готовы пойти на любую подлость, но ее разум напомнил ей о тех, кто мог и, кроме того, ее браслет говорил о том же. Должно произойти что-то ужасное.
Рэйли отбросил газету таким жестом, будто он король, в газете — объявление ему войны каким-то крошечным государством —
— Ты здесь хорошо получился на снимке, — заметила Кэнди.
Джэйн с недовольным видом посмотрела на фотографию. Рэйли был неотразим в черном смокинге. Он обнимал женское тело в плотно облегающем черном платье. На него смотрело лицо Джэйн, но голова находилась под каким-то странным углом к туловищу Она возмущенно сказала:
Они прилепили мою голову к телу Анны Джонсон.
— Да, — сказала Кэнди, жуя жвачку — Ты никогда не одевалась так красиво.
— Ужас! Моя репутация погублена. Мне не будут больше доверять.
— Доверять! Как можно доверять критику? — едко сказал Рэйли, со щелчком открывая банку пива, которую достал из холодильника.
— Можешь продолжать шутки шутить, Казанова, — злобно прошипела Джэйн в ответ, помахав у него перед носом газетой. — Я серьезно отношусь к своей работе.
— Потеря времени и таланта, — сердито сказал он.
Джэйн подняла глаза к потолку:
— Молодчина! В следующий раз когда будешь говорить это, посмотри в зеркало.
— Ох-ох-ох, — простонала Джэйн и, нахмурившись, снова посмотрела на заголовок. — Я знала, что случится что-то плохое. Я знала это.
Рэйли зло выругался, со стуком поставил банку на стол:
— То, что произошло, не имеет никакого отношения к твоему проклятому браслету.
— Послушайте, может быть сначала я скажу, что мне велели передать, а потом вы можете продолжать это безобразие? — спросила Кэнди.
Они замолчали и удивленно посмотрели на нее.
— Боже, — пробормотала, поморщившись, Кэнди. — Думаю, что мне гораздо безопаснее жилось на улице.
Она взяла блокнот и откашлялась:
— Рэйли, тебе звонил твой менеджер и сказал, что ты должен быть завтра на премьере фильма в семь часов. За тобой заедет лимузин. Джэйн, ты должна быть в Сан-Франциско вечером на специальном показе “Смертельного намерения”.
Джэйн удивленно подняла брови и через силу улыбнулась:
— Неплохо рассчитано, да?
— Я поеду с тобой, — сказал Рэйли. Он не предлагал, а приказывал. Джэйн покачала головой, прижав пальцы к вискам: ее голова раскалывалась от головной боли. Вот оно. Вот та катастрофа, которую она ждала.
— Ты не поедешь со мной, Рэйли.
— Я не хочу ехать с тобой на просмотр. Я сказал, что поеду с тобой в Сан-Франциско. Ты довезешь меня до аэропорта, а там я сяду на вечерний рейс до Лос-Анджелеса.
Джэйн не знала, что думать. У Рэйли было непроницаемое выражение лица. Собирался ли он, действительно, повлиять на ее мнение о фильме? Или же сердится на нее за то, что она подумала, что он способен на такой циничный поступок?
По старой привычке она провела пальцами по запястью левой руки, но браслета, на который она полагалась столько раз, больше не было. Она летела вслепую, и ей казалось, что она разобьется.