В погоне за счастьем
Шрифт:
Десятки раз за этот месяц у неё была возможность передумать. Остаться. После встречи, что бредила разум, разгоняла по жилам кровь. Выходит мне одному. Хотелось бы обмануться и высказаться иначе. Представить, что за блеском в глазах, взглядах, жестах таилось нечто иное. То, что на словах, действиях так и не было выставлено на показ. Но это всё домыслы. Ложные мечты и намерения. Искаженное восприятие действительности, основанное на собственных эмоциях, с трудом взятых под жёсткий контроль. Потока пересекаемых чувств… Вывод один-смириться. Признать проигрыш. Жить дальше. Будто ничего подобного не было. Остудить мысли.
Любовь — дар. Она созидает в нас лучшее. И моя, судя по всему, так и продолжит жить одиноко, идя рука об руку рядом ещё долгие годы. Растрачивая себя на создание чего-то более материального, совершенного, к чему ранее, казалось, попросту не был готов. Очередной самолёт. Билет в никуда. С указанным адресом по прибытии. Всё чувства на минимум. Сжигая мосты. Туда в зачатке незрелую мысль: " Беда, а ведь я бы мог быть с тобой".
" Наша жизнь-череда неурядиц, сдобренная горсткой приятных событий".
Я бы мог согласится с подобным, накладывая вышесказанное на карту судьбы, если бы противовесом не следовало одно утверждение, издавна принятое за данность: " Дорогу осилит идущий". Просто у каждого собственный путь. И если не нравится свой-плыви против течения. Не хватает сил, что ж, расслабься и уповай на судьбу, которая, без труда, достаточно редко к кому благосклонна.
Только сейчас любые умные фразы и слова, зачитанные как мантры, не приносят должного успокоения. Не отзываются в сердце. Не создают иллюзию правильности и покоя.
Голову свербит её голос, короткое сообщение поставленное на рипит сотни раз. Эмоционально произнесённое " я люблю тебя" и горькое окончание " поздно".
Какого черта? Поздно-это прийти на кладбище и просить о прощении на холодной могильной плите. Для всего остального… Мать твою..!
Неповинный служащий паспортного контроля, в момент открытия мной сообщения, выслушал десяток менее лестных эпитетов. И даже подобный выброс адреналина не смог привести в порядок разметавшиеся по черепной коробке мысли.
Я был готов разорвать контракт, едва добравшись до офиса; написать расписку о добровольном принятии на себя всех штрафных санкций; забронировать билет на ближайший рейс и уехать "в светлое завтра", маячащее над горизонтом. Но она этого не просила.
Мало того, на вопросы:
— Зачем ты это сделала? Почему позволила думать, что меня отпустила?
Ответом служило абсолютно недосягаемое:
— Макс, мне нужно время. Прошу тебя, дай мне его. И, если, после ты всё ещё будешь готов вернуться ко мне, — я последую за тобой куда угодно. Всегда. Без оглядки. В любую, самую отдаленную точку планеты…
Беда… Она истерзала меня в клочья. А я всё так же сильно люблю её. Ту, кого с удовольствием одаривал всем, чем только могу. Для кого выстроил бы свой дом в тихом, спокойном месте. В любой точке земного шара, где бы она не решила. И не боясь передозировки эмоций, в жизнь никогда никуда не уехал. Зная о том, что там отныне и навсегда живёт моё сердце. Моя любовь. Моя женщина.
А в замен этого я имею привычный расклад: год без вылета в лучшем случае; работа на износ, чтобы не было сил и желания думать о будущем; единственная цель, маячащая на горизонте, успеть влиться в график, выполнив всё безупречно.
Утро. Сорвавшись, бронирую обратный билет. Получить доступ к которому, при наличии въездной рабочей визы можно только после разрыва контракта. Иначе никак. Таможня развернет, не устроив и подобия некого разбирательства.
Собираюсь, наскоро изложив в заявлении все аспекты своего отказа. На ходу обдумываю речь, мотивирующую нового босса, при первом знакомстве с глазу на глаз, со мной распрощаться. На автомате правлю диалект, пытаясь кратко и по делу сформулировать истину. Не оставляя сопернику и единого шанса для сохранения столь кропотливо прописанного контракта. Все сноски и обязательства в нём зачитаны мною до дыр. И планомерное неисполнение каждого пункта неминуемо приведет к расторжению договора по вине исполнителя. В случае чего, перед отъездом мне остаётся лишь подписать бумагу о полном погашении возложенных на меня должностных обязательств. И это меньшее из зол, которое я способен принять. В надежде обрести то, что не оценить ни в одни материальные блага.
Короткий звонок. Тяготящее молчание. Она опередила меня на шаг. Остановив за пять метров до двери начальства. Буквально моля на моё " возвращаюсь", безжизненным голосом:
— Макс, пожалуйста, не сейчас. Я слишком со многим должна разобраться…
"Willkommen in einem neuen Leben. (Добро пожаловать в новую жизнь.) Бьётся барабанной дробью в ушах. Выдыхаю. Желая разнести в щепки всё на своём пути, в попытке добиться в этой жизни хоть какой-либо справедливости. Бесперспективно соглашаясь с предложенными обстоятельствами. Ja, ja, danke."
— Я могу пообещать только одно… — срывается на дрожь, начиная не смело.
— Пообещай, что не будешь обещать вовсе, — пресекаю резонно. — Пережить этот год одному, когда тебя никто не ждёт, в разы проще, чем подыхать от тоски каждую ночь, в надежде хоть как-то воскреснуть под утро.
— Обещаю, — слышится в ответ сухо. — Веришь?
Усмехаюсь в голос, проговаривая мягко:
— Я бы не был здесь, и не рвался безудержно назад, если бы не верил каждому твоему слову.
— Прости меня, — выводит с надрывом.
— Я тебя люблю, — подвожу итог разговору, приближаясь вплотную к двери.
— На твоё несчастье я тебя тоже.
— Лик, ты не считаешь, что нам стоит всё обсудить? — стараюсь выражаться как можно мягче, сдерживая внутри себя накал эмоций, способный разорвать изнутри от одной мысли об очередном испытании временем. — Хорошо, если ты всеми правдами и не правдами за то, чтобы я остался, давая я прямо сейчас оформлю тебе билет и ты пробудешь здесь какое-то время, доходчиво разъяснив сложившуюся ситуацию.