В поисках абсолютного чуда. Дилогия
Шрифт:
На последних словах голос посерьезнел, милиционер слегка опешил. Сказанное мальчиком коренным образом отличалось от того, что говорила старуха. Бабка вообще тупо таращила на внука глаза. Она-то предполагала, негодник испугается и признается во всем сразу, но тот повел себя настолько нагло, и она не нашлась, что сказать. Они застыли у дверей живописными скульптурами: милиционер в раздумьях, а бабка в растерянности и только мальчик стоял ровно и смотрел на милиционера требовательно.
— Ну так что вы делает с моей бабушкой? Бабуль, ты бы присела, что ли. У тебя же шейка бедра треснула.
— Молодой человек, ваша бабушка утверждает, что вы ее вчера избили и поставили в угол. И еще всячески унижали.
— Чего? Да она вчера с лестницы упала и покалечилась. Даже скорую вызывали. Можете проверить.
— Не было
В глазах бабки появился безумный блеск. Ее последняя тройка только что переместилась к Ване, старуха поскользнулась на ровном месте.
— Бабуль! — подскочил к ней мальчик. Но та отбрыкнулась и завопила:
— Я не сука! Я не сука! И я не старая!
— Гражданка, вы бы перестали материться, — пробормотал милиционер. Картина происшедшего в его голове решительно поменялась.
— Но что же вы стоите?! — сказал ему Иван. — Помогите ее до кровати донести!
Милиционер подчинился. Его цифры тоже полетели к мальчику, и лейтенант почему-то поверил ему безоговорочно. А Ваня потерял три двойки. Они кое-как донесли бабулю до спальни, она все время громко кричала и ругалась такими словами, о существовании которых мальчик и не знал, и даже милиционер только догадывался. Они вышли из комнаты, Ваня тут же подошел к телефону.
— Я скорую вызову. Она вчера головой треснулась, может оттого так себя ведет. А так она вообще спокойная.
Иван позвонил в скорую, обрисовал ситуацию. Милиционер неловко переминался с ноги на ногу. Он размышлял, как теперь все это оформить. А Ваня продолжал действовать.
— А что если она с ума сошла? — спросил мальчик. Глаза округлились и наполнились слезами, он просто захотел, чтобы так произошло, и они появились. — Что тогда со мной будет?
— Если тронулась, ее в психушку определят, а тебя в детдом, — ответил милиционер хмуро. Разговор ему не нравился.
— Я не хочу в детдом.
— Не волнуйся, парень. Может, еще обойдется все. Я пойду, покурю на лестнице….
Милиционер вышел, а Ваня двинул в гостиную и, достав из серванта полупустую бутылку водки, недопитую каким-то залетным другом старухи, зашел в спальню. Бабка смотрела на него с ужасом.
— Что, решила поквитаться? — спросил Иван, подходя ближе. — Ну, решение похвальное, но исполнение плохое.
— Уйди, ирод…
Как только бабка открыла рот, Ваня всунул меж кривых потрескавшихся губ горлышко бутылки, послышался стук стекла о зубы, водка потекла внутрь. От неожиданности она пару раз глотнула и закашлялась. Ваня слегка побрызгал водкой простынь, кинул бутылку под кровать.
— Лежи, сука, лежи…
Он дождался, когда вернется милиционер, бабка что-то вопила, но Ваня закрыл дверь на щеколду — теперь не выберется.
— А может, чайку хотите? — спросил мальчик вежливо. — Или у нас еще оливье остался. Сам готовил…
К обеду вопящую бабку увезли на скорой с диагнозом белая горячка. Милиционер сказал, что пришлет кого-нибудь приглядеть за мальчиком и ушел. Но совершенно неожиданно для себя, выйдя из подъезда, пошел в близлежащий ларек и купил бутылку водки. А уже спустя час послал сержанта за второй. К шести он уснул прямо на рабочем месте, а мальчика и сумасшедшую старуху даже не вспомнил. И только вечером первого января воспоминания всплыли, но тогда Вани в Москве уже не было. Глава 5
Двадцать девятое января принесло Ване такое количество радости, сколько не принесла целая жизнь! Когда милиционер ушел, Ваня искренне пожелал, чтобы тот никогда больше не являлся в его квартиру. Его квартиру! Да, теперь она принадлежит только ему. А значит, можно все что хочешь. Хочешь, смотри телевизор, хочешь, вообще не ложись спать, хочешь, спи до обеда. Конечно, маленькие удовольствия, но можно ведь и слегка их разнообразить. Но для этого нужны деньги. Бабушкин шкаф скрывал груды всяческого старого хлама, в том числе и шерстяной носок, набитый наличностью. Ваня пересчитал деньги — двадцать тысяч! До сего момента мальчик ни то что не держал столько в руках, видел всего пару раз в жизни. Он снова пересчитал и представил, что можно сделать с такой суммой. Вся Москва лежала перед ним! Купюры заполнили карманы, Ваня пошел на улицу. Во дворе
Следующим в списке развлечений — Макдональдс. Хоть Ваня и не успел проголодаться, все равно накупил различной еды, строго следуя принципу: 'Не съем, так понадкусываю'. Он заскучал и принялся рассматривать других посетителей, сидевших в огромном зале, что служил не только клиентам Макдональдса. Многие казались скопищем формул, но отнюдь не все. Вернее, некоторые просто недостаточно просты, чтобы их прочитать. Вот, допустим, тот мужик, пьющий пиво в одиночестве, такой сложный, вообще нет простых цифр. А вот уборщица, например, тоже сложна, но пара троек есть. Но есть более интересные люди. Ваня уже понял, какова власть цифр, ему захотелось собрать несколько про запас. У некоторых людей есть единицы, но стоят настолько далеко в ряду нерешенных формул, что забрать их очень трудно. Но двоек и троек хватает. Цифры легко переходили к Ване, и сначала он даже не обратил внимания, что как только он забирает их, у человека случается какое-нибудь несчастье.
До сего момента он делал это как-то машинально, и даже, по большому счету, не задумывался, как это получается. Ну цифры и цифры. К тому же за последние дни произошло так много и хорошего, и плохого, что времени на раздумья просто не оставалось. Но теперь он задумался, что происходит и, что самое главное, почему так происходит? Что это за формулы, почему простые числа то помогают ему, то вредят кому-нибудь другому. А происшедшее с премьер министром, неужели это он сделал? Да нет, не может быть. Если бы он такое мог, почему не применил в туалете? Картина унижения пришла внезапно, кулаки сжались. Но образ быстро растаял, а мысли побежали дальше, пока желудок наполнялся молочным коктейлем. Но понять суть Ваня не мог. Вот мужчина проходит мимо, держит бумажник. Вот подошел к уборщице. Вот от него отделилась двойка. Бумажник падает в воду. Вот двойка отделяется от самого Вани, и легкий сквознячок приносит к ногам мужчины пятитысячную купюру. Это все так странно и непонятно, но это есть. Он просто захотел и стало так. Он захотел, чтобы такую же купюру принесло к его столику, но ничего не вышло. Странно. Может, такие вещи можно проделывать только с другими людьми?
Ваня подумал обо всем этом еще пару минут, но понял, настроение от дум только портится. А ведь сегодня он свободен! Но пока не разобрался досконально, лучше не играть с цифрами. Все же жалко людей, падающих на блестящем полу, или теряющих деньги, или роняющих сотовые. Да и какая в этом польза?
Лишь вечером торговый комплекс выпустил Ваню. За это время мальчик успел покататься на катке и поиграть в игровые автоматы, и купил давно желанные ролики. Запас денег опустел на две третьих, но еще вчера он и не мечтал даже о такой сумме. Он сел в автобус и поехал домой, но вышел не на ближайшей остановке, а через одну, решив прогуляться. Вечер выдался восхитительный. На небе сияют звезды, он сыт, в руках пакеты из Макдоналдса, а дома не ждет противная бабка. Все превосходно. Он больше не баловался с цифрами. Зачем, и так все отлично. Впервые со смерти отца он по-настоящему счастлив. И возможно в жизни все действительно осталось бы в полном порядке, если бы мальчик не увидел две фигуры, разговаривающие неподалеку. Они стояли рядом с подъездом и что-то обсуждали. Ваня узнал их сразу — Вовка и Дашка.