В поисках Атлантиды
Шрифт:
— Нет причин, чтобы нервничать. Ты ближе к Атлантиде, чем кто-либо со времен древних афинян.
— И посмотри, через что мне пришлось пройти — через что нам пришлось пройти, — чтобы добраться до этой точки. Мне все еще кажется, что от моих волос идет тот жуткий запах.
На самом деле путешествие по канализационной трубе было не самым плохим из ее воспоминаний, но о других она и думать не хотела.
Кари прикоснулась к ее волосам.
— Ты чудесно пахнешь, — заверила она Нину. — Пойдем расскажем
Нина взяла артефакт, и Кари повела ее в смежную комнату — гостиную в центре их номера. Чейз маячил у двери; он был без куртки, и плечевая кобура его «уайлди» была у всех на виду. Кастилль отсутствовал. Нина подозревала, что он охраняет коридор снаружи.
— Привет, док, — весело обратился к ней Чейз. Он кивнул в сторону стоявшего на столе лэптопа последней модификации. — Надеюсь, вы припудрили носик — нам придется выступать перед камерой.
— О, это будет видео мост?
— Отец любит беседовать с глазу на глаз, даже когда нет такой возможности в буквальном смысле, — сказала Кари. — Проходи, садись. Хочешь чего-нибудь?
— Нет, спасибо. — Хотя ей не помешал бы сейчас глоток спиртного, чтобы привести в порядок нервы.
Нина села перед лэптопом. Кари устроилась рядом и нажала на клавишу компьютера. Экран ожил, появился Кристиан Фрост. Он сидел за столом в своем кабинете.
— Доктор Уайлд! Рад снова видеть вас!
— А я рада, что вы меня видите! — сказала Нина. — Все оказалось намного страшнее, чем я ожидала.
— Я слышал об этом. Возникали ли проблемы в связи с выездом из Ирана?
— Ничего серьезного, — ответила Кари. — Знакомые мистера Чейза из местных доставили нас в Исфахан, а влияние фонда на правительство позволило нам без досмотра покинуть страну.
— А Хаджар?
— Мертв.
Фрост кивнул:
— Хорошо. С десятью миллионами долларов получилось неприятно, но это ничтожная цена. — На его лице мелькнуло нетерпение. — Итак, доктор Уайлд, расскажите мне, пожалуйста, что вам удалось обнаружить.
Нина прокашлялась.
— Ну, боюсь, что это, к сожалению, не прямой путь к Атлантиде. Но у нас появилась своего рода карта. — Она подняла металлический брусок и поднесла к камере. — Линия, которая тянется по всей длине, обозначает реку — слово на глозеле не дает в этом усомниться. И есть еще знаки, которые мне удалось частично перевести. — Она посмотрела в свои записи. — «Начиная от устья» такой-то «реки. Семь, юг, запад. Следовать далее до города»… э-э… такого-то. «Там найти…» Боюсь, что это пока все. Однако думаю, что знаки по обеим сторонам линии указывают число притоков, которые необходимо миновать, чтобы добраться до пункта назначения. Четыре слева, семь справа и так далее.
Фрост был явно заинтригован.
— Как я понимаю, слова, которые вы не можете перевести, не на глозеле.
— Нет.
— Интересно. Кари, можешь сфотографировать эти знаки и прислать мне? Я хочу повнимательнее их рассмотреть.
— Конечно, па. — Кари взяла у Нины артефакт и запустила в лэптопе программу фотографирования при помощи встроенной камеры.
Пока она работала, подошел Чейз.
— Так кто такие эти глозелийцы, док? Я проходил в школе курс истории, но никогда о них не слышал.
Нина рассмеялась:
— Вы и не могли слышать, потому что их не существует.
Он был явно озадачен.
— Как так?
— Глозель — по крайней мере на данный момент — самый древний из известных письменных языков, — объяснила она, — своего рода прародитель нескольких других, включая винка-тордос и библос. — Выражение на лице Чейза не изменилось. — О которых, полагаю, вы тоже ничего не слышали!
— Я сказал, что проходил курс истории. Я не сказал, что прошел его.
— Язык назван по именем города, где он был обнаружен. Кстати, это здесь, во Франции.
Кари закончила фотографирование, положила артефакт на место и, отсылая файлы отцу, повернулась к Чейзу.
— Таблички с глозелем нашел в 1924 году в пещере Эмиль Фраден. Поскольку они оказались более раннего происхождения, чем любой другой известный в то время язык, их сочли подделками. Но когда спустя пятьдесят лет их проверили при помощи новых технологий, то оказалось, что они и в самом деле были сделаны по меньшей мере за десять тысяч лет до Рождества Христова.
Чейз присвистнул.
— Это действительно очень давно!
— В Европе существовала цивилизация, при которой пользовались сложным письменным языком, еще за несколько тысячелетий даже до древних греков, — сказала Нина, — и эта цивилизация повлияла на языки финикийцев, греков, иудеев и даже римлян и персов.
— И эта цивилизация… — Чейз посмотрел на артефакт: золотой отраженный свет окрасил его лицо снизу. — Вы считаете, что это была Атлантида?
— Она так считает, — подтвердила Кари. — И я тоже.
— Вот как? Тогда я тоже так считаю. — Он улыбнулся Нине. — Так как нам узнать, какую реку нужно исследовать?
— В этом-то и проблема, — нехотя отозвалась Нина. — Я не знаю. Эта фигура на главной надписи, — она указала на группу из семи крошечных точек, — похоже, является какой-то мерой длины. Слова, которые следуют за ней, означают «юг» и «запад».
Чейз более внимательно посмотрел на артефакт.
— Значит, это может означать семь миль на юго-запад от какого-то места или семь на юг, а затем на запад.