В поисках деревянного слона. Облики Парижа.
Шрифт:
Сегодняшний остров Ситэ почти не имеет жителей. Две-три небольших улицы, часть Цветочной набережной и площадь Дофин — т. е. не более трех десятков домов составляют жилую часть Ситэ.
Площадь Дофин, несмотря на то, что находится она в самом центре Парижа, одно из самых немноголюдных и тихих мест города. Её прославил Жерар де Нерваль, она описана в романе Анатоля Франса "Боги жаждут". Здесь в книжной лавке Финкера часами рылся в старинных книгах Томас Манн. Тут, в нижнем этаже, среди маленьких картинных галерей и ресторанчиков находится квартира, где многие годы жил
Площадь Дофин — треугольник, образованный Дворцом Юстиции (вторая пол. XIX в.) и двумя домами, построенными в 1607 году Генрихом Четвертым в честь наследника — дофина Луи (с 1610 г. — Людовик XIII). Дома были предназначены для банкиров и крупных купцов. Генрих поощрял новый образ жизни, идущий из Италии, и хотел, чтобы новое сословие селилось поближе ко двору.
Фасады этих домов из красного кирпича с окнами, облицованными светлым песчаником, характерны для недолгой, но бурной эпохи Генриха Четвертого, типичного короля Ренессанса, всесторонностью талантов и интересов достойно завершившего XVI век — век Возрождения во Франции. После его царствования в Париже прибавилось 68 улиц: 35 на правом берегу и 33 на левом.
На стрелке острова, где узкий проход между двумя домами выводит на открытую набережную, стоит конная статуя "Весёлого короля", как раз около Нового моста, построенного им же. Сегодня — это самый старый мост Парижа. Он был первым из больших мостов города, на котором не было домов, но зато были высокие тротуары. На них располагались уличные зубодёры и цирюльники, певцы, лодочники, продавцы цветов… Но особенно славился Новый мост двумя категориями воров, презиравшими одна другую "за недостаток мастерства": карманниками и кошелёчниками (кошельки тогда носили привязанными к поясу).
На Новом мосту было место прогулок, самое модное чуть не до конца XVII века. "Будьте уверены, что в любое время дня и ночи вы тут встретите монаха, белую лошадь и проститутку" (поговорка XVII в.).
Но вернёмся к памятнику Генриху IV. История его такова: герцог тосканский вскоре после гибели Генриха подарил его вдове Марии Медичи бронзовую лошадь. Корабль, на котором везли лошадь, потонул около Сардинии. Лошадь, однако, выудили через год, и в 1614 году она была водружена на пьедестал там, где стоит сейчас памятник Весёлому королю. И простояла без всадника 21 год. Только в 1635 году (когда уже поступил на королевскую службу д'Артаньян!) Людовик XIII приказал отлить и посадить на лошадь статую своего отца.
Полтора века спустя, в первый период Революции, по предложению Мирабо Генриха IV украсили трехцветной кокардой: революция признала этого "короля-демократа" — строителя и воина — "своим". Однако ненадолго: в дни якобинского террора статую "классового врага" (так теперь назвали Весёлого короля!) распилили, и куски отправили в переплавку: французская Революция, как и любая другая после неё, нуждалась в пушках. А в 1818 году, после реставрации Бурбонов, Людовик XVIII велел отлить по старым эскизам новую статую из той самой бронзы, в которую превратился (по воле Венского конгресса) Наполеон, простоявший несколько лет на верхушке Вандомской колонны. Но литейщики, видимо, тайные бонапартисты, вложили в руку Весёлого короля крохотную статуэтку свергнутого императора, а в брюхо коня — целую кипу
За спиной Генриха IV на низком конце острова, где сейчас расположены узкий сквер и пристань речных трамваев, в 1314 году, по сговору "железного короля" Филиппа IV Красивого с римским Папой, был сожжен Великий Магистр ордена Тамплиеров (Храмовников) Жак де Моле. Официально — за колдовство, на деле — потому что Филипп очень хотел прибрать к рукам сказочные богатства Тамплиеров, впрочем, тоже награбленные (в крестовых походах) и во много раз увеличенные международными финансовыми операциями. Вслед за Магистром было сожжено ещё 52 рыцаря. Как сказано по сходному поводу в "Истории Тиля Уленшпигеля", "наследство получил король".
Более трех веков Ситэ оставался островом в полном смысле этого слова: построенный римлянами Большой мост (получивший позднее имя "мост Нотр-Дам") был разрушен норманнами в конце IX в., и только при Филиппе-Августе на этом месте был сделан узкий деревянный мостик для пешеходов.
В 1421 году он был заменен мостом 20 метров ширины (тоже деревянным), и на нём построили по общему проекту 60 четырехэтажных домов (по 30 с каждой стороны) с аркадами для пешеходов, причем проезжая часть была достаточна для того, чтобы на ней разъехались две телеги. Но по окончании строительства последнего дома мост рухнул вместе с этим ансамблем. В результате прево парижских купцов оказался в тюрьме ("пока он не выплатит всего ущерба"). Вскоре он, как и его многие предшественники в этой должности, умер в заключении.
Но в 1513 году, незадолго до воцарения Франциска I, мост был выстроен заново, на этот раз каменный, и на нём расположилось 68 домов из кирпича и песчаника. Опять же одинаково оформлены были фасады, украшены статуями мужчин и женщин с корзинами фруктов, а между статуями размещены медальоны с профилями французских королей. Впервые в истории Франции дома были пронумерованы, причем правило давать одной стороне чётную нумерацию, а другой — нечётную, впервые было придумано тут.
В 1787 году дома были снесены за ветхостью, и к тому времени обычай застраивать мосты жильем уже давно миновал. Возможно, от тех времён и сохранилась одна из самых распространённых и поныне во Франции фамилий — Дюпон, т. е. "с моста", проживающий на мосту.
В 1793 году мост был переименован в "мост Разума".
При Наполеоне ему вернули прежнее название.
А в последний раз мост был перестроен и расширен в 1853 году.
На Цветочной набережной, позади собора Нотр-Дам и сквера Иоанна XXIII, на доме 9 укреплена мемориальная доска: "Здесь находился дом, в котором жили Элоиза и Абеляр. 1118 г. Перестроен в 1849 г."
Пьер Абеляр — философ и богослов XII в. Создатель так называемой новой педагогики. Неоднократно обвинялся в ереси. Обучил более трех тысяч. студентов. Тайно женился на своей ученице Элоизе, которая пережила его на 22 года. Их останки трижды были похоронены врозь и трижды оказывались перехоронены вместе, пока наконец их не захоронили в одном гробу на кладбище Пер Лашез.