В поисках дырявого зонта

Багдай Адам

— Интересно, — начал он осторожно, — почему ты здесь сидишь и за кем-то подглядываешь?

— Так, по привычке, — ответил мальчик, даже не посмотрев на спросившего. — А пан?

— Я, к сожалению, по обязанности.

— Это, должно быть, скучно.

Незнакомец надел очки, сквозь толстые стекла которых его зрачки казались необычно большими.

— Хотел тебя кое о чем спросить, — протянул он и нагнулся над мальчиком. — Не видел ли ты здесь молодой пани с такими очень рыжими волосами?

— С очень рыжими волосами?

— Да.

— Мне

жаль, но не видел.

— А такого молодого человека в замшевой коричневой курточке?

— Спортсмена?

— Какого спортсмена? — удивился очкарик.

— Так его называют. У него шрам над глазом.

— Вот, вот, правильно, — оживился очкарик. — У него рассечена бровь.

Ленивец выплюнул косточку, которую посасывал все это время.

— Мне жаль, но не видел.

— А знаешь его?

— Нет. Мне рассказывал Кубусь Детектив, что есть такой…

— Что ты о нем знаешь?

Ленивец зашевелился. Он медленно подтянул ноги и повернулся на бок.

"Чего это очкарик так меня расспрашивает? Что он здесь делает?" — подумалось ему, и сразу лее незнакомец показался очень подозрительным. Ленивец нахмурил брови, скривился и не слишком вежливо ответил:

— Ничего не знаю. Забыл. Незнакомец сильно сжал ему руку.

— А может, знаешь что-либо про черный зонт? — шепотом спросил он.

Ленивец немедленно отодвинулся от него.

— Зонт у пани Баумановой.

Незнакомец сжал ему руку еще сильней.

— Может, это ты был в бюро находок на Братской?

— Ошибаетесь, — пробормотал Ленивец. По тону чувствовалось, что его очень утомил этот странный разговор и теперь каждое слово давалось ему с большим трудом. Он удобно развалился на траве, взглянул на небо, испещренное черными черточками ласточек, и вздохнул, словно говоря этим, что совершенно обессилен.

Увидев, что мальчик насторожился, незнакомец сменил тон и шутливо заметил:

— Мне кажется, ты играешь в детектива. Потянувшись, Ленивец широко зевнул, как молодой бегемот.

— Думаю, что нет.

— Почему?

— Потому что, будь я детективом, сразу бы арестовал пана.

Очкарик рассмеялся.

— А если бы и я был детективом? Настоящим детективом? — подчеркнуто серьезно проговорил он.

Ленивец недоверчиво пригляделся к нему.

— Э-э… — протянул он. — Не похоже на то. У пана нет трубки…

Очкарик затрясся всем телом от неудержимого смеха. Поднявшись, он вынул из кармана короткую трубочку и сунул ее в рот.

— А сейчас? — проговорил он, посасывая трубку.

— И сейчас нет. У пана совсем не таинственный вид.

— Позабавил ты меня, — сказал очкарик и, отряхнув брюки, добавил: — До свидания, малыш! Может быть, еще встретимся. А если вдруг случайно увидишь здесь ту рыжую пани или этого нахала в замшевой курточке, то сообщи об этом в полицию.

Махнув на прощание рукой, он медленно направился в сторону сараев и бараков.

— Чао! —

прошептал Ленивец и задумался. "Если это настоящий детектив, то, может, следовало с ним иначе разговаривать. Но черт его знает, кто это мог быть. Не стоит волноваться по этому поводу. Лучше подумать о чем-нибудь более приятном. Например, как было бы хорошо, если бы на тополе, что напротив того громадного цеха, росли сочные сливы!"

Глава XL

ТАИНСТВЕННАЯ ОПЕРАЦИЯ

На следующий день в девять утра троица детективов в полном составе находилась на посту у виллы, в которой проживала семья Пилярских.

Было воскресенье, и на улице в этот час царила ничем не нарушаемая тишина. Солнышко, неслышно проникавшее сквозь густой кустарник и листву деревьев, оставляло на тихой улочке свои следы в виде светлых пятен. В саду крутилась небольшая стайка синичек, а подальше, на овощных грядках за виллой, радостно посвистывали скворцы. Сонная вилла, укрывшись в тени, таинственно поглядывала на сад и улицу темными стеклами окон.

Кубусь торопливо отдавал последние распоряжения.

— Я буду стоять на улице, за тополями. Ты, — он показал на Гипцю, — пока побудешь со мной. В конце концов, все зависит от конкретных обстоятельств. А ты, — он тронул пальцем Ленивца, — обойдешь дом, заляжешь в огороде и будешь наблюдать за виллой с тыла.

Ленивец протяжно зевнул.

— Правильно! Обожаю поглядывать. Только нет ли у вас слив?

— Не глупи. Нас ожидает такая работа, а ты о сливах думаешь.

— Думаю. — Он зевнул еще громче. — Лучше всего поглядывать, когда ешь сливы.

Пропустив это замечание мимо ушей и немного помолчав, Кубусь выпрямился и приказал:

— Разойтись по местам!

"Расходиться" пришлось только Ленивцу, так как Гипця, согласно полученным указаниям, обязана была остаться рядом с шефом. Ленивец на прощание зевнул еще пару раз и произнес:

— Если бы были сливы, все пошло бы иначе. Кубусь и Гипця не знали, что этим хотел сказать

Ленивец, но задуматься уже не было времени. Они спрятались в канаве за старым тополем, густо обросшим терновником. Укрытие оказалось весьма удобным и было хорошо замаскировано. Отсюда великолепно просматривались вся улица, сад и вилла.

Ожидание длилось недолго. Через несколько минут послышался легкий шум, и между серебристыми тополями показался сверкающий хромом и стеклом "Крайслер". Автомобиль остановился перед виллой. Первым согласно уже известной церемонии из машины выскочил Спортсмен. Сегодня на нем был элегантный светлый костюм, а глаза закрывали темные солнцезащитные очки. Он подобострастно подал руку деду Куфелю, и тот выкатился из автомобиля с такой изысканностью и достоинством, будто всю жизнь только и делал, что раскатывал на шикарнейших лимузинах. И вообще дед Куфель держался как английский лорд или миллионер.