В поисках единственной
Шрифт:
— Дмитрий, — протянул ей руку. Она подала свою ладонь.
— Леся.
— Ладно, вы тут знакомьтесь, а я пойду, поищу свою дочурку, — быстро слиняла Наташа, оставив нас. Ход подруги был ясень: меня в очередной раз пытались познакомить для серьезных отношений.
— Забавно, прям, как чувствовала, что мы с вами едем на одно и то же мероприятие, — она покрутила в руках бокал. Я рассматривал ее теперь внимательнее, чем на заправке. Милая, цепляющая своими голубыми глазами. Которые были как два глубоких озера. Обратил внимание, что на тонком
— Обычно состав гостей знаю в лицо, он не меняется на протяжении нескольких лет, — подошел к столу, взял бокал с шампанским. Правда, хотелось выпить чего-то покрепче и поесть.
— Совсем не меняется? — Леся улыбалась. Улыбка такая сдержанная, словно хозяйка стеснялась чего-то. И вообще девушка держала себя достойно, не шумная и не тихая, движения ее были неторопливы, плавны.
— Иногда разбавляется парой тройкой новых лиц. Например, как сегодня, в виде вас.
— Значит вы с Наташей почти родственники.
— Была б возможность породниться ближе, непременно породнились.
— Вы верите в существование в дружбы между женщиной и мужчиной? — ее вопрос заставил пристальнее всмотреться в голубые глаза. Сколько раз я слышал этот вопрос, когда спрашивали об отношениях с Наташей, не передать словами. А сколько раз темнело лицо Андрея, когда он в очередной раз слышал сплетни о нашей связи с Наташей, не передать словами. Однажды просто перестали реагировать на такие вопросы, слухи, доказывать-объяснять тонкости наших отношений.
— В дружбу не верю, но за нее и Милану убью любого, не посмотрю, кто это, — мы напряженно смотрели друг на друга. Не выдержала Леся, отвела глаза в сторону. Я поднес бокал к губам.
— Димка!!! — на меня с объятиями полез Борис, неожиданно вынырнув из толпы.
— Ты же в отпуске! — мы обнялись, улыбнулись друг другу. Борис поправил очки и окинул оценивающим взглядом Олесю. — Я думал вы где-то на Мальдивах.
— Это ты где-то в Австралии, а мы были все время тут. Решили никуда не ехать.
— Может, тогда вернешься на работу и займешься отчетами? — с поддевкой смотрел на друга, Борис усмехнулся.
— Вернусь, как и положено, не волнуйся, одного тебя не оставлю в квартальный отчет.
— Там надо посмотреть документы …. — Борис приложил к моим губам палец и покачал головой. Я рассмеялся, и правда, друзья теперь затыкали мне рот, когда поднималась тема работы.
— Давай не сегодня. Отключи ты свой мозг от работы. Там у Андрея отличный коньяк припасен, пойдем его полакаем, пока он не увидел.
— Я вам полакаю, — со смехом появился Андрей, его лицо от улыбки смягчалось, на совещаниях, переговорах он выглядел совершенно по-другому, и наши отношения в семье никогда не перетекали в бизнес. — Еще и без меня собрались.
— Так, где ты говоришь у него коньяк? — улыбнулся, сверкнув озорно глазами, кинул мимолетный взгляд на девушку, которая с любопытством слушала нас.
— Ты давай, тут закругляйся, — Борис выразительно
— Приятно было познакомиться, — поставил бокал с шампанским, улыбнулся на прощание и поспешил к друзьям, ни разу не обернувшись. Через полчаса я забыл даже ее имя, выпивая рюмку коньяка под разговоры с Борисом и Андреем. В дом загнала Наташка, возмущаясь нашим эгоистичным поведением и отсутствием мозгов, находясь на улице в распахнутых куртках.
Что-то меня разбудило. Приоткрыл глаза. Было темно и тихо. Вновь встал впадать в сон, когда тихий вскрик опять разбудил. Поднялся с кровати, вышел из комнаты. Было тихо, но интуиция толкала меня в детскую комнату. Когда подошел к двери, услышал опять вскрик. Сердце от страха сжалось. Я распахнул дверь, стараясь не шуметь, чтобы не испугать Милану. Девочка спала в своей кровати, раскрытая. Ночник, стоящий на комоде тускло освещал ее лицо, на котором эмоции сменялись со скоростью света. Присел на корточки перед кроватью, убрал с ее лица волосы.
— Милана! — тихо ее позвал. Ресницы дрогнули, и она сонно приоткрыла глаза.
— Папа? — ее вопрос позабавил. Я улыбнулся, гладя ее по щеке.
— Нет, малыш, это крестный.
— Клестный, — и ее губы тут же растянулись в довольной улыбке. Она потерла ручкой сонные глазки. Почему эта девочка меня обожала, никто из нас не мог понять, но с самого рождения она выделяла меня из толпы. Тут же вспомнил, когда крестили, Милана заходила в истерике, никто ее не мог успокоить. Батюшка уже хмурился. Наташа с Ирой отчаялись успокоить малышку и вручили мне. Я до того дня ребенка видел от силы три раза, за полный ее месяц. На руки не брал и особого рвения не испытывал. И там, в церкви она перестала кричать только у меня. При попытке передать крестной матери, Милана вновь показала всем, какие у нее отличные легкие. Решили оставить ребенка у меня.
— Тебе приснился страшный сон? — поправил одеяло, Милана схватила мою руку и прижалась к ней. Я улыбнулся, ласково погладил свободной рукой по щечке. Скорей всего просто перевозбудилась, поэтому так поверхностно спала.
— Не помню.
— Спи.
— Ты не уйдешь?
— Уйду, когда ты уснешь. Мне тоже надо выспаться.
— Я хочу с тобой!
— Милана… — в комнату вошла Наташа. Подозреваю, что она все время стояла в дверях и подслушивала наш разговор. — Пойдем к нам с папой.
— Нет, — твердо заявила девочка, села в кровати. Мы переглянулись с Наташей. Малышка была серьезна в своих намерениях. — Я хочу сегодня спать с клестным.
— Для начала начни выговаривать «Р», а потом уже требовать спать со мной! — встал на ноги. — Вот скажешь твердо «крестный», так уж и быть, заберу тебя сегодня к себе, — был уверен, что Милане этого не удастся. Хоть она и занималась с логопедом, данный звук не поддавался ей. Карие глаза, как у Андрея, задумчиво смотрели то на меня, то на мать.