В поисках фресок Тассили
Шрифт:
При взгляде на изображения каких-то рогов в лучшем случае ему было ясно, что они принадлежат быку или антилопе — животным, которых он имел случай видеть во время своих странствований по Судану. Однажды, обнаружив роспись с изображением слона, я попытался ему разъяснить, как выглядит это могучее животное:
— Вот тут, Джебрин, голова. Тут хобот, а вот клыки, видишь?
Но Джебрин ничего не понял, хотя изображение и было очень четким. Он, правда, слышал о существовании толстокожих — слоны до сих пор фигурируют в туарегском фольклоре, — однако не имел никакого представления об их виде.
Все же постепенно Джебрин
Я знаю, что еще не сделал Джебрина своим последователем и его пока не тянет стать членом Французского доисторического общества. Не стремится он и опубликовать свои открытия, тем более что все значение наскальных росписей продолжает от него ускользать. Однако у него другая цель. Быть может, однажды какой-нибудь турист, набравшись храбрости, рискнет проникнуть в его владения, и тогда Джебрин покажет ему свои находки и подзаработает на этом.
В общем я все же обратил его в свою веру, и сегодня Джебрин — мой лучший сотрудник. Каждый раз, когда я отправляюсь на разведку, он сопровождает меня и всячески старается помочь. В пути он обшаривает все вади, обследует углубления в скалах и докладывает мне:
"Здесь есть что-то, там есть что-то!"
Его сообщениям не всегда можно слепо доверять, но они все же играют наводящую роль, и этим нельзя пренебрегать. Благодаря ему находки следовали так быстро одна за другой, что наши художники едва поспевали делать зарисовки. За короткое время мы с ним сделали два ценнейших открытия в углублениях скал вади Тимензузина, к северу от Тамрита, и затем в углублениях скал верхней долины вади Тамрита.
В Тимензузине вади проходит между двумя скалами, основания которых изрыты глубокими впадинами; в образовавшемся здесь широком проходе впадины непрерывно следуют одна за другой на протяжении 150 метров. Я с трудом сдерживаю волнение. Здесь сотни и сотни рисунков: рыбы длиной в несколько метров, жирафы, слоны, грациозные лучники, стреляющие на бегу, и бесконечные вереницы быков.
Изображения имеются также в углублениях, расположенных высоко в скалах. Чтобы добраться до них, нужно быть настоящим акробатом. Наскальная живопись повсюду. Ни в одной "экспозиции" доисторического искусства не отмечено столько разнообразных изображений в одном месте. Здесь сосредоточено около тысячи росписей самого различного стиля, и одна из них, наиболее удивительная, — колдун с ногами муфлона. Я долго-долго не мог оторвать от него глаз.
Несколько дней спустя, когда я искал замеченный мной ранее грот, в котором были нарисованы слоны, Джебрин позвал меня и сказал, что обнаружил нечто "очень красивое". Бегу к нему. Моему взору предстает изумительная живописная композиция: стадо антилоп, изображенных в геральдическом стиле, напоминающем некоторые декоративные мотивы эпохи Возрождения. Это своеобразное декоративное панно заставит еще когда-нибудь говорить о себе, ибо это непревзойденное произведение искусства Тассили. Оно находится в одной из небольших впадин, все стены которой сверху донизу покрыты росписями.
Обитатели Тассили обладали недюжинным вкусом и умели пользоваться красками. Однако зачем они рисовали?
Обычно принято
Наскальная живопись Тассили вновь заставила меня задуматься над этим вопросом. Я искал места, которые могли служить святилищами. Но, должен признаться, ни одна из обследованных мной впадин не соответствовала этому назначению с достаточной вероятностью. Разбросанные повсюду росписи не укладывались ни в какие рамки. Лишь очень немногие из них носили явно магический характер.
Глубокие впадины в Тан-Зумаитаке, Тамрите или Ауанрхете, конечно, могут создавать впечатление святилищ. Однако такие же изображения обнаружены в самых небольших углублениях. Поскольку в их расположении отсутствует преднамеренность или определенный порядок, следует воздержаться от обобщений.
Обитатели Тассили рисовали повсюду, где только находили подходящее место, главным образом в тех впадинах, которые служили им убежищем и жильем. Это наиболее распространенный случай. Широкие и мелкие впадины представляли собой идеальное место для росписи. Поэтому стены таких впадин сплошь покрыты изображениями, и наслоения в них встречаются очень редко. И наоборот, в глубоких впадинах площадь для рисунков ограничена, и тут наблюдаются многочисленные наслоения. Обитатели этих пещер рисовали поверх рисунков своих предшественников. Кроме того, мы встречали росписи в отдельных небольших выемках, которые вряд ли могли служить убежищем для людей. Поэтому вывести какое-либо общее правило невозможно.
Следует уточнить, что открытые нами росписи весьма многочисленны и разнообразны. Отнести все их к числу магических изображений очень трудно. Они выполнены по меньшей мере в шестнадцати различных стилях. Каждый из этих стилей соответствует определенной эпохе и отражает ее своеобразие. Правда, мы обнаружили изображения каких-то божеств или колдунов. Однако имеются и композиции, которые явно говорят о желании художника, наделенного богатым воображением, запечатлеть ради собственного удовольствия то, что он видел вокруг себя.
Именно так можно расценивать, хотя к подобному предположению необходимо подойти осторожно, росписи периода, названного нами скотоводческим, потому что в то время, по-видимому, впервые появляются домашние быки. Их изображения наиболее часто встречаются в живописи Тассили, причем эти росписи — самые поздние из шестнадцати слоев, упомянутых нами ранее. Изображения быков обычно наслаиваются на другие, но они предшествуют появлению в росписях изображения лошади, не являющегося доисторическим.