В поисках греха: когда влюбляются ангелы

Фейрвуд Сара

Она, конечно, могла бы хоть раз посмотреть на часы – это было лишь пару часов назад.

– Проходи, – сказала она, пропуская меня внутрь.

Обстановка их двухэтажного особняка изумительно дорогая. Шикарные зеркала, мягкие диваны и картины, как будто выставленные на аукционе. Но меня не волновали ни роскошь, ни деньги. Хотя деньги мне нужны как воздух, иначе, к моему большому сожалению, я бы не устроилась работать стриптизершей в ночном клубе.

Мы поднялись на второй этаж, и, пересекши порог

её комнаты, я заметила, что там тоже царит непорядок. Сев на её огромную розовую кровать, я уставилась на разбросанные вещи на полу и по всей комнате, как будто её комната решила устроить нам ненавязчивый намек о том, что наше подростковое великолепие неустойчиво, а жизнь – это один сплошной хаос.

– Ты решила устроить распродажу? – спросила я с насмешкой.

– О, нет, – засмеялась Хлои, её глаза сверкали, как будто она только что решила самую смешную шутку. – Это я ищу подходящий наряд.

– Для чего? – удивилась я, хотя на самом деле уже догадывалась для чего ей это все.

– Для свидания с Адамом, – загадочно улыбнулась подруга, и в этот момент я поняла, что передо мной снова та же уловка, завуалированная тоннами надежды и безумного оптимизма.

Адамом? О, опять этот вездесущий пацан. Как он меня замотал за эти два дня! Я натянула на лицо милую улыбку и выдала:

– Он тебя пригласил?

– Нет, – помрачнела она, и маска счастья на миг сбежала, как толпа на вечеринке, когда размышляют о том, что всем нужно уходить.

Но её печаль продлилась недолго. Она тут же сделала милое невинное лицо и сказала:

– Думаю, что скоро пригласит, не будет же он вечность стесняться.

Я ухмыльнулась про себя. Ну-ну, посмотрим, как долго она сможет прикрывать свои эмоции. Хлои на миг замолчала, ее взгляд встретился с моим. Она рассматривала мое лицо, словно искала спрятанное сокровище, но тут же спохватилась, и её голос снова зазвучал:

– У тебя же кровь на виске!

Она рванула к своему трюмо, словно призрак, и вытащила из белого ящика мини аптечку. Я закатила глаза. Если есть одна вещь, которую я ненавижу на этом свете – так это забота. Она была, как пресловутый будильник, который всегда орал, когда нужно было спать.

– Давай обработаю, – сказала она, поднося к моему лицу ватку и перекись.

– Не надо, – отмахнулась я, как будто отгоняла назойливую муху.

– Опять мать? – опешила она, при этом выглядя так, будто услышала одно из самых страшных известий за последние десять лет. – Она тебя так?

– Неважно, – грубо отрезала я. Это всегда срабатывало – уверенность, даже когда внутри все переворачивается.

Хлои поникла, и, убрав от моего лица вату, посмотрела на меня так, как будто я – хрупкая ваза на краю стола, готовая упасть в любой момент.

– Как скажешь, – тихо произнесла она, в её голосе звучала поддержка, которой я так не хотела принимать.

Она

села рядом со мной на кровать и слегка толкнула меня в плечо своим плечом. Я знала, что эта простая забота была её попыткой поддержать меня, но внутри меня бушевало яркое пламя противоречий. Мой мир постепенно рассыпался, и я, как человек, ставший частью этой драмы, посмеивалась над черным сарказмом окружающей действительности. А ведь в душе я знала: даже когда всё кажется пустым, есть люди, которые остаются рядом, даже если ты не хочешь, чтобы они видели, какой ты на самом деле.

– Эй, пиццу будешь? – спросила она, словно мы не сидели на краю апокалипсиса.

– У меня нет денег, – тихо выдохнула я, опустив глаза на колени, как будто пыталась найти там хоть каплю достоинства.

– Я не просила у тебя денег, – хмыкнула она, словно уже знала, что я готова была разложить свои думы по полочкам и выставить их на показ. – Решено, закажем пиццу и посмотрим фильм!

– Ладно, – произнесла я, закатив глаза, как всегда, когда не могла найти повода для радости.

Она радостно хлопнула в ладоши, и я увидела, как ее настроение быстро рассекает мою хмурость. Она бросилась к телефону, словно этот кусочек пластика мог спасти нас обоих от своих собственных бурь.

– Тебе как обычно? – спросила она.

– Да, любую, только без анчоусов и ананасов. Терпеть не могу, – сморщилась я и выдавила из себя тонкую, почти неощутимую улыбку.

Пока Хлоя заключала сделку с пиццей, я решила прокрутить в своем сознании идею о том, какой же фильм мы можем посмотреть. Но внезапный пинг уведомления из Инстаграма резко выдернул меня из задумчивости. Кто подписался на меня? Заинтригованно открыла приложение и увидела его – Адам! Весь в своем единообразии, с той самой дурацкой улыбкой.

– Что за черт?! – пробубнила я про себя, разглядывая единственную фотку, где он позировал в зеркале.

– Что такое? – спросила Хлоя, уже закончив разговор о пицце и подбежав ко мне.

– Этот твой Адам подписался на меня в Инсте, – фыркнула я, не поднимая взгляда на подругу.

Чувствовала себя, словно попавшая в комедийный сериал, где все шутки обрушивались на меня. Она подошла ближе, выхватила из моих рук телефон, в темноте ее взгляда проблеснула экзотика любопытства. Спустя минуту она вернула мне телефон, недоумевая. Она рванула к своему телефону, изучая его содержимое с ярым любопытством.

– У меня нет ничего! – воскликнула она, поднимая на меня глаза, в её голосе я услышала легкую долю паники. – Он не подписался!

– Что ж, – пожала я плечами, уже заранее готовая к своему собственному дну. – Может, он тебя пока ещё не нашел? Подожди. Мне такого внимания с его стороны не нужно.

– Пф, – фыркнула она, как будто не могла поверить в абсурд ситуации. – Конечно, он же мой. К тому же, ты все никак не можешь забыть своего Трэвиса.

Я закатила глаза, но внутри меня кипела карусель эмоций. Хлоя, чуя, что я затянула свою боль в кокон черного сарказма, мягко хлопнула меня по плечу.