В поисках истинной судьбы
Шрифт:
Марк рос с отцом. И воспитывал его папа как настоящего будущего мужчину. В хорошем смысле этого слова. Ну да, как бы я того ни опасалась, к этому ребёнку я была расположена.
Глянув на то, как отважно защищает Марк всхлипывающую девочку, стоящую за его спиной, с растрёпанной косичкой, бант из которой валяется на полу, как не подпускает к ней просто таки взбесившегося Стёпу, я сразу всё поняла.
— Я её всё равно прикончу! — орал Стёпа. — Она у меня землю жрать будет, падла!
Кто-то меня сейчас уличит во лжи, мол, пятилетние детки так не могут орать. Могут, господа, могут… И не так ещё могут.
Чтобы остановить это, мне пришлось повысить голос. Хотя воспитатель не имеет права кричать на ребенка, но в данном случае ситуация вышла из-под контроля. Мальчишки отвлеклись на мой визг, а в это время нянечка подхватила подмышки Стёпу и поволокла его в спальню. Я же отвела в сторону Марка.
В итоге у Стёпы под глазом синяк, у Марка царапина во всю щёку, у Маринки выдран клок волос. Три травмы в один день! Три, Карл! Ну всё, мне конец… Это серьезное нарушение. Я не доглядела за детьми, и вряд ли прокурору я докажу, что была у заведующей. Та сто процентов будет утверждать иное. Оно и понятно: ей же надо в первую очередь свою седалищную мышцу прикрыть!
На шум, само собой, прибежала заведующая. И понеслось… Опять и снова, и опять… Пока я слушала гневную тираду, няня принесла лёд, привела медсестру с переносной аптечкой. Я пыталась удержать «холод» на синяке Стёпы, потому что няня отказывалась даже приближаться к нему после того, как ей, по её словам «Этот чудила искусал все руки!», медсестра смазывала мужественно терпящему боль Марку царапины, а няня переплетала и успокаивала всхлипывающую девочку.
— Дарья Руслановна, я объявляю вам выговор! С занесением в личное дело! И вообще, знаете что? Вам лучше уволиться! По собственному! Пока — по собственному. Потому что иначе, если заявления я от вас тотчас же не получу, пойдете по статье! — вдруг закончила своё выступление Наша-Раша. — Кстати, можете уходить без положенной отработки. Человек на ваше место уже есть.
Так вот в чём дело! Ей просто надо было поскорее освободить место для своей протеже. Образованной и культурной. Но я всё-таки попыталась воззвать к справедливости:
— Вы меня, конечно, извините, Раиса Альбертовна, но, может, стоит поинтересоваться у детей, что тут у них случилось?
— Да что там узнавать? Как будто бы и так непонятно. Сынок этого уголовника, который Марк, напал и избил ребенка из порядочной уважаемой семьи, Стёпушку! Господи, что же теперь делать? — Раиса Альбертовна театрально схватилась руками за голову, широко раздвинув в стороны локти и запрокинув вверх лицо, повернулась на сто восемьдесят градусов на каблуках и зашагала в свой кабинет.
И вот итог — я дорабатываю последние часы. Меня уволили.
Милые бранятся, а черти тешатся
Дарья
… Возвращалась с работы я не в самом хорошем настроении и не с самыми хорошими новостями.
— Я дома, — устало возвестила о своём приходе. — Роооом, ты где?
— Да дома я, дома. Чего случилось? Чё орешь-то, как оглашенная… — голос моего супруга звучал раздражённо. Собственно, как и обычно.
Но почему-то именно сегодня
Пока я ковырялась с ботами, из кухни выдвинулся Роман. Судя по заляпанной кетчупом «алкоголичке», он ужинал. И, скорее всего, пельменями. Он только их с кетчупом ест.
— Ужинаешь? — всё-таки кое-как справившись с весенними сапожками, спросила супруга, изо всех сил удерживая губы в растянутом состоянии.
— Ага, ужинаю, — тон не предвещает ничего хорошего. Господи, тут-то я где прокололась? — Набиваю желудок, чем бог послал. Только лучше бы он мне жену нормальную послал, а не тебя. Ни дома порядка, ни в кошельке прибытка, как говорит моя мама. Одни траты, прости господи… То колготки у неё порвались, то шампунь закончился, то сапоги в ремонт нести нужно! И, кстати… А где ты вообще была? Почему так поздно-то? Дома, как обычно, жрать нечего, а она шляется непонятно где. Я что, сам себе готовить должен? Где такое видано, чтоб при живой жене мужик кашеварил! Может, ещё прикажешь и полы мне протирать самому, и бельё в стирку загружать, а? Да, да и да, сто раз права была моя мама, когда говорила, что ты мне не пара! Что тебе только деньги мои нужны и жилплощадь!
Так, понимания и утешений я тут точно не дождусь. Похоже, сегодня ретроградный Меркурий вошел в свои права, ну, или как там это называется. Аааа, вспомнила! Полный азинус это называется. Знакомая медсестра прикольное словечко в мой словарь подкинула, чтобы, значит, не засорять речь неблагозвучными названиями органов и частей тела. Очень удобно, кстати: ты прямым текстом рубишь правду-матку, в твоей душе благодаря этому наступает гармония, а все думают, что просто у них самих маленький словарный запас.
Азинус, азинус… Вот смотрю на Рому, точнее, и смотрю, и слушаю, и не понимаю, как я за него замуж-то вышла?! Как??? И почему заинтересовало меня это именно сейчас — тоже совсем мне непонятно. Ну, ладно, гулять, так гулять! Доставай, мать, баян — коза плясать будет!
— Меня уволили, Ром. И это… в холодильнике борщ в кастрюле, плов в глубокой сковороде и винегрет — в контейнере с крышкой в цветочек. А ещё вон есть колбаса и сыр. Можно было сделать себе бутерброды, если трудно в тарелку готовое наложить и в микроволновке погреть! — я, распахнув дверцу холодильника, тыкала мужу пальцем на то, что было приготовлено ещё утром, перед работой. — И вообще, дорогой мой, если уж на то пошло… Это ты уже полгода нигде не работаешь! И, как я вижу, в дальнейшем тоже не собираешься. Как-то несправедливо меня винить во всём и всех собак вешать на меня одну.
— Что? Тебя уволили??? — Роман с вытянутым лицом шлёпнул свой азинус на табурет. — Ты совсем безмозглая, да? И что мы теперь делать будем? На что жить? У нас ещё в этом месяце за интернет не оплОчено! Ты хочешь лишить меня последней радости? Значит так, Даша… Короче, собирай-ка ты свои манатки и вали куда хочешь. Хотя нет… нет у тебя никаких манаток здесь! Всё здесь куплено за мои деньги! Так что, пошла. Вон.
— Ром, ты чего? Куда это я пойду? У меня же нет никого. И квартиру эту мы вместе покупали. В ипотеку. Только выплатили недавно.