В поисках камня
Шрифт:
— Я должен покориться, — сказал он хрипло. Затем он вдруг поклонился Гариону, и его гневное лицо странным образом смирилось. Потом он отвернулся и зарыдал, закрыв лицо руками.
— Горю твоему придет конец, — мягко сказал голос. — Однажды ты вновь обретешь радость.
— Никогда, — рыдал Мара, — горе мое будет вечным.
— Вечность слишком длинна, Мара, — отвечал голос, — и только я вижу её конец.
Рыдающий бог, не отвечая, двинулся прочь, и раскаты его воплей отдались в развалинах Map Амона.
Господин
— Неужели это возможно?
— Не ты ли всегда говорил, что нет ничего невозможного, Белгарат?
— Мы не знали, что ты можешь вмешиваться непосредственно, — сказала Полгара.
— Я иногда немного подталкиваю события, иногда немного намекаю. Если вы покопаетесь в памяти, то вспомните кое-какие из этих намеков.
— Знает ли об этом мальчик? — спросила она.
— Конечно. Мы немного поговорили об этом.
— Много ли ты ему сказал?
— Столько, сколько он может пока понять Не тревожься, Полгара, я не причиню ему вреда Теперь он понимает, как это все важно. Он знает, что должен готовиться и что у него мало времени. А теперь, я думаю, вам лучше уехать отсюда. Присутствие толнедрийской девочки доставляет Маре глубокое страдание.
Тетя Пол, казалось, хотела сказать что-то еще, но взглянула на рыдающего неподалеку бога и, кивнув, двинулась прочь из развалин, увлекая за собой остальных.
Когда Гарион и господин Волк сели в седла и двинулись следом, старик заговорил:
— Может быть, мы можем поговорить по дороге. У меня много вопросов.
— Он ушел, дедушка, — сказал Гарион.
— Ох, — с явным разочарованием отозвался Волк.
Солнце уже садилось, когда они остановились заночевать в рощице примерно в миле от Map Амона. Покинув город, они уже не встречали призраков изуродованных людей. Накормив остальных и уложив их спать, тетя Пол, Гарион и господин Волк уселись у маленького костерка. С тех пор как после разговора с Марой другое сознание оставило его, Гарион все глубже и глубже погружался в сон.
— Можем мы поговорить с… с другим? — спросил Волк с надеждой.
— Его здесь сейчас нет, — отвечал Гарион.
— Значит, он не всегда с тобой?
— Не всегда. Порой он отсутствует месяцами — иногда даже дольше. На этот раз он пробыл долго — с тех самых пор, как сгорел Эшарак.
— Когда он с тобой, где он именно? — спросил старик с любопытством.
— Здесь, — Гарион постучал себя по голове.
— Ты бодрствовал с тех самых пор, как мы въехали в Марагор? — спросила тетя Пол.
— Не то чтобы бодрствовал, — отвечал Гарион, — Часть меня спала.
— Ты видел призраков?
— Да.
— Но они тебя не пугали?
— Нет. Некоторые удивляли, от других мне становилось тошно.
Волк быстро посмотрел
— Теперь бы тебе не стало тошно, так ведь?
— Нет. Наверное, не стало бы. Правда, сперва я действительно что то такое чувствовал, но теперь перестал.
Волк внимательно посмотрел на огонь, словно подыскивая слова для следующего вопроса.
— Что этот другой в твоей голове сказал тебе, когда вы беседовали?
— Он сказал: что-то случилось давно, чему не следовало случаться, а я должен это исправить. Волк издал короткий смешок.
— Лаконично сказано, — заметил он. — Объяснил он, как это произойдет?
— Он не знает. Волк вздохнул.
— Я надеялся, что мы получили небольшое преимущество, но похоже, это не так. Оба пророчества остаются в силе.
Тетя Пол посмотрела на Гариона в упор.
— Как ты думаешь, когда ты проснешься, ты сможешь это вспомнить?
— Полагаю, да.
— Тогда слушай внимательно. Есть два пророчества, и оба ведут к одному и тому же событию. Гролимы и прочие энгараки следуют одному, мы — другому. Пророчества эти имеют разное завершение.
— Ясно.
— Ничто в одном пророчестве не исключает ничего из содержащегося в другом до того, как они соединяются в этом событии, — продолжала она. — Дальнейший ход дела будет зависеть от того, что именно произойдет. Одно из пророчеств сбудется, другое — нет. Все, что случилось уже, и все, что случится еще, сойдется в этой точке и станет едино. Ошибка будет исправлена, и Вселенная двинется по тому или иному пути, как если бы только этим путем все шло изначально. Единственная разница состоит в том, что нечто очень важное не произойдет, если мы потерпим крах.
Гарион кивнул. Он внезапно почувствовал сильную усталость.
— Белдин называет это теорией конвергентных судеб, — сказал господин Волк. — Две равновероятные возможности. Белдин иногда бывает очень высокопарен.
— Это не столь уж редкая слабость, — сказала ему тетя Пол.
— Я бы очень хотел поспать, — сказал Гарион. Волк и тетя Пол переглянулись.
— Очень хорошо, — сказала тетя Пол. Устроив его поуютнее и укрыв одеялом, она положила холодную руку ему на лоб.
— Спи, мой Белгарион, — прошептала она. И он уснул.
ЧАСТЬ 2
Глава 7
Когда они проснулись, то увидели, что стоят, взявшись за руки, в кружок. Се'Недра держала Гариона за левую руку, Дерник — за правую. Сознание Гариона постепенно возвращалось к нему по мере того, как уходил сон. Дул сильный холодный ветер, ярко светило утреннее солнце. Прямо перед ними вздымались желтовато-коричневые склоны холмов, мертвая равнина Марагора лежала позади.
Силк, проснувшись, опасливо озирался по сторонам.
— Где мы? — спросил он быстро.