В поисках камня

Эддингс Дэвид

— Видать, их здесь много, — сказал Бэйрек, вглядываясь в глубину.

— Не обязательно, — сказал ему Белгарат. — Звук остается в этих пещерах, а эхо повторяет его долго после того.

— Откуда свет? — спросил Дерник озадаченно. — Я не вижу фонарей.

— Алгосы размалывают в порошок два разных минерала, — отвечал Белгарат. При смешении они дают свет.

— Тускловатый, однако, — заметил Дерник, глядя на потолок пещеры.

— Алгосам много света не нужно.

Только через полчаса они добрались донизу.

От пола пещеры на равном расстоянии друг от друга расходились коридоры и галереи. Проходя мимо одной, Гарион заглянул внутрь. Она была тускло освещена и казалась очень длинной. В стенах находились отверстия боковых галерей. В дальнем её конце он увидел нескольких алгосов.

В центре пещеры располагалось большое тихое озеро. Белгарат уверенно двинулся вдоль него. Где-то далеко Гарион услышал всплеск — то ли плеснула рыба, то ли упал в воду камешек. Эхо пения, которое они услышали, войдя в пещеру, не смолкало, становясь то громче, то глуше.

Два алгоса ждали их у входа в одну из галерей. Они поклонились и заговорили с Белгаратом. Как и те, первые, встреченные ими, они оказались низкорослыми и плечистыми. Волосы у них были почти бесцветные, глаза — большие и почти черные.

— Лошадей мы оставим здесь. Эти люди о них позаботятся, — сказал Белгарат. — Там впереди ступеньки.

Пришлось уговаривать дрожащего жеребенка остаться с матерью. Наконец тот вроде понял, и Гарион торопливо нагнал спутников, уже вошедших в одну из галерей.

В стенах этой галереи были ниши или углубления, частью оборудованные под мастерские, частью явно жилые. Алгосы в нишах занимались своими делами, не обращая внимания на идущий по галерее отряд. Одни работали с металлом, другие — с камнем, некоторые — с деревом, кто-то шил. Алгосская женщина нянчила младенца.

В большой пещере за ними снова зазвучало пение. Они миновали нишу, в которой семь алгосов что-то декламировали хором.

— Они много времени посвящают религиозным обрядам, — заметил Белгарат, когда ниша осталась позади. — Религия — основа алгосского существования.

— Звучит скучновато, — фыркнул Бэйрек. Галерея оканчивалась высокими стертыми ступенями. Они двинулись вниз, держась за стену.

— Здесь запросто можно потерять направление, — заметил Силк. — Я уже не знаю, куда мы идем.

— Вниз, — подсказал ему Хеттар.

— Спасибочки, — сухо отвечал Силк.

Лестница вывела их в другую пещеру, к самому её потолку, но через эту пещеру был перекинут тоненький мостик.

— Нам сюда, — сказал Белгарат, ступая на мост. Гарион взглянул вниз и увидел множество прихотливо разбросанных тусклых пятнышек — входы в галереи.

— Тут, наверное, живет очень много людей, — сказал он деду.

Старик кивнул.

— В этой пещере обитает одно из самых больших алгосских племен.

Они приближались к дальнему концу моста, когда до них донеслись

первые фразы древнего гимна.

— Лучше бы они нашли другую мелодию, — недовольно пробормотал Бэйрек. Эта уже действует мне на нервы.

— Я скажу об этом первому же алгосу, которого мы встретим, — отозвался Силк. — Думаю, они рады будут в угоду тебе разнообразить свои песни.

— Очень смешно, — сказал Бэйрек.

— Может, им просто не приходило в голову, что не все восхищаются их гимном.

— Тебе-то что? — огрызнулся Бэйрек.

— В конце концов, они поют его всего пять тысяч лет.

— Хватит, Силк, — сказала тетя Пол.

— Как вам угодно, прекрасная госпожа, — сказал Силк насмешливо.

Они вошли в галерею в дальнем конце пещеры и шли по ней до развилки. Белгарат уверенно свернул налево.

— А ты не путаешь? — спросил Силк. — Я могу ошибиться, но мне кажется, что мы идем по кругу.

— Именно.

— Полагаю, вы не удосужитесь объяснить зачем?

— Мы должны обойти одну пещеру, чтобы не идти через неё.

— А почему нет?

— Она неустойчива. От малейшего шума может обрушиться потолок.

— Ох!

— Это одна из здешних опасностей.

— Ты мог бы не входить в подробности, старина, — сказал Силк, опасливо глядя на потолок. Он явно болтал больше обычного, и Гарион, тоже подавленный окружающим, хорошо его понимал. Некоторые люди не выносят замкнутых помещений, и Силк, видимо, принадлежал к их числу. Гарион тоже посмотрел наверх, и ему почудилось, что гора всей своей тяжестью давит на него. Не одного Силка, подумал он, тревожит мысль об этой каменной громаде.

Галерея вывела их в маленькую пещеру с зеркальным озером посередине. Оно оказалось очень мелким, сквозь воду просвечивала белая галька. В центре озера был остров, а на острове стояло здание в форме усеченной пирамиды, такое же, как в разрушенном городе наверху. Его кольцом окружали колонны, между которыми располагались белые, высеченные из камня скамьи. Светящиеся хрустальные шары свисали на цепях с потолка пещеры, футах в тридцати над головой. Свет их, хотя и тусклый, был гораздо ярче, чем в галерее, которую они только что прошли. К острову вела белая мраморная дамба, а в конце её стоял древний старик. Он смотрел на них.

— Яад хо, Белгарат, — сказал старик. — Гройя Ал.

— Горим, — отвечал Белгарат, кланяясь. — Яад хо, гройя Ал.

Он прошел по дамбе и тепло пожал руку старику.

Они заговорили на гортанном алгосском наречии.

Горим казался очень, очень старым. У него были длинные серебряные волосы и борода, снежно-белое одеяние. Была в нем какая-то просветленность, которую Гарион сразу уловил и понял неосознанно, что приближается к святому. Горим нежно простер руки к тете Пол, и, обменявшись ритуальным «Яад хо, гройя Ал», они обнялись.