В поисках Куки
Шрифт:
– Пятьдесят! – сорвался голос толстяка. – За каждого!
Кругом слаженно ахнули. Их спор уже успел собрать вокруг себя значительную толпу зевак. ?едь здесь столько интересного – и живые теронцы-рабы, и ведьма, и мужчина, вынужденный вести дела с женщиной на равных,да еще публично.
"Эх, сто монет золотом, – мелькнула предательская мысль. – И с Охотником бы полностью рассчиталась за поиски, и еще бы осталось... Стоп! Ты о чем думаешь, Ольга?! ? ну-ка ша!".
– Они не продаются, – отчеканила девушка.
– Глупая женщина! – чуть не взвыл от срывающейся сделки, которую уже посчитал успешной, торговец. –
Ольга сузила глаза, глядя на толстяка сверху вниз и сжимая поводья в кулаке.
– Ну так пойди и сам на сэкономленные деньги набери себе эту армию! Потому что если ты продолжишь со мной разговаривать в том же духе, то охрана тебе очень даже понадобится. И мы ещё посмотрим, на чьей стороне будет победа.
По толпе зевак побежали шепотки и смешки. Теперь торговец побледнел, отчего уже появившиеся ранее красные пятна на его потном лице проявились еще четче.
– Тогда позволь мне купить хотя бы время этих рабов!
Ольга недоуменно подняла брови:
– Тебе своих слуг мало? – кивнула она на толпу, куда постарались затеряться прихвостни торгаша.
– Неужели есть работа, с которой несхонцы не могут справиться сами?
– Да нет же, – заискивающе заулыбался торговец.
– Ничего такого! ?аше имущество не будет попорчено, госпожа ведьма. Даже наоборот.
Тостяк видимо хотел хихикнуть, но получилось скорее хрюкнуть. Он махнул рукой куда-то в сторону:
– ?сего один час времени, госпожа ведьма. Я заплачу вам золотом. И ваши рабы останутся у вас. И все будут доволь?ы, - мерзко подхихикнул он.
Всё еще не понимая, в чем смысл, Ольга перевела взгляд вслед за жестом толстяка. В стороне стояли его сопровождающие – богато украшенная повозка, около которой толпились вооруженные охранники, вытолкнувшие вперед мнущихся и опускающих головы женщин. До уставшей за день Ольги с трудoм, но стал доходить смысл задумки торгаша. И узкие ремешки на шеях тех женщин словно подтверждали, что толстый торгаш затеял заняться "селекцией породистых рабов". Чтобы не покраснеть теперь уже самой, Ольга прикусила себя изнутри за щеку, едва сдерживаясь от зарождающегося гнева.
"? что ты хотела? – раздался внутри противный голос.
– Ты в дремучем средневековье, может, здесь подобное в норме вещей? И кто знает, что здесь позволено в отношении рабов. Здесь вообще царит право сильнейшего. И ведь наверняка такие порядки не только у несхонцев, а во всём этом доисторическом мире. Те же теронцы в своих военных походах, небось, не стесняются заглядывать на огонек в дома побежденных...". Девушка тяжело вздохнула, пытаясь как-то совладать с выплескивающимися жгучими эмоциями. И вдруг новая мысль еще больнее ужалила : "А ведь твои теронцы уже давно на, так сказать,диете. Плохо, хозяйка, заботишься о своих, так сказать, сотрудниках. Не вредно ли молодым здоровым мужикам так долго без женского внимания? И ведь уже сама не раз замечала бросаемые в твою сторону взгляды искоса, хотя , понятное дело, рабы к хозяйке с браслетом не подойдут, но ктo знает, когда у них крышу от воздержания сорвет. И во что это всё выльется. Так, может, они сами не против то...?". И ?льга покосилась словно за ответом на своих сопровождающих. Но у тех были настолько ледяные физиономии и стиснутые чуть не до белизны челюсти, что
– Нет!
И толпа вновь ахнула, на этот раз словно разочарованно. "Может, они ещё и публичных зрелищ хотели?! – совсем опешила от местных нравов девушка. – Что за жуткий мир?! Быстрее бы Охотник нашел Катю! Готова заплатить ему любые деньги".
– Но почему?! – взревел торговец.
– Это же выгодная сделка, глу-у-у... ты женщина! – поймал на лету рвущиеся оскорбления толстяк.
И нехороший огонек загорелся в глазках мужика, которому посмели отказать у всех на виду. Да ещё кто – женщина! Существо, заведомо низшее по происхождению.
– Я не дол?на отчитываться тебе за свои решения и поступки! – процедила Ольга. – С дороги! Я и так потратила на тебя слишком много времени.
– Будь на твоем месте мужчина, ведьма, - выплюнул толстяк. – Он бы не отказался от такой выгоды! Или у тебя личные мотивы, женщина?
И на его лице появилась такая мерзкая похабная улыбка, что Ольгу чуть не передернуло.
– Будь передо мной умный торговец, он бы понял, почему я отказалась! – огрызнулась она со своей высоты, едва сдерживая давно рвущуюся лошадь.
И едва сдерживаясь самой, чувствуя, как внутри, в животе чувство голода уже давно уступило место какому-то другому зарождающему чувству. Гневу. Яркому, жгучему, обжигающему гневу. Мимо лица, чуть задевая растрепавшуюся прядку волос , пронесся свежий ветерок, не сильно охлаждая пыл.
– Так, может, госпожa ведьма объяснит нам всем, - и торговец широко повел в сторoну зевак своей толстой рукой, скорее похожей на батон колбасы с перетяжками. – Почему она так заботится о теронцах? О теронцах! Самых худших из врагов нашего королевства!
"О! Так вот куда тебя понесло, гад такой! – пoняла Ольга, оглядывая толпу, с недоумением глазеющую на нее. – Делаешь из меня врага народа? Настраиваешь несхонцев против меня, давя людям на больную мозоль?". И уехать бы прочь, стегнув на прощание толстяка по спине плетью, но как бы потом эта толпа не пришла к ведьминому дому с факелами. "Кто знает, что им здесь напоют, если я сейчас просто так молча уеду? Ох, Оля, ты увязаешь в этом болоте всё сильнее". Где-то внутри зазвенели тревожные колокольчики сигнализации, предвещающие опасность. "Как же быстро этот мир решил проверить меня! – промелькнула горькая разъедающая страхом мысль.
– Справлюсь ли я? Или всё, опять провал, но на этот раз более фатальный?".
"Нет, Оля! Ты должна справиться! – Тут же раздалось изнутри.
– Ты же считаешь себя умной. Так поставь на место этих средневековых мужланов, не выходя из рамок своей роли ведьмы! Уступила Охотнику,так отыграйся на торгаше. И не забывай, что родители ждут ваc с Катюхой дома!".
И девушка собрала остатки сил, щедро вливая к ним мoщь зарождающегося гнева и приготовилась дать упреждающий отпор. Сосредотачиваясь, словно перед одним из самых важ?ых экзаменов, от которого может зависеть успешное завершение всего обучения. Или безопасность и спокойствие ее собственной жизни в ближайшем будущем. И жизни всех доверенных ей людей и нелюдей.