В поисках меча Бога Индры. Книга вторая. Сеча за Бел Свет

Асеева Елена Александровна

– Ужо эвонто мене не по душе, – покачивая головой и не мнее тягостно вздыхаючи, забалякал отрок. – Не по душе мене ваша мудрёна власть. Да и цебь ваша мене ня к чему. Мене то нужон был токмо меч да вы аки воители и усё. Абы смогли мы водержать верх над у тем злом.

– Иногды княже, иногды надобно схитрить, – негромко скузал Рам.

– Чавось, – возмущённо кликнул мальчуган и ажно встрепенулси увесь от тако недовольству. – Вжесь мы беросы ня любим энту хитрость. И николиже ни хитрим… николиже… И отец мой меня засегда вучил, шо хитрой должна быть лиса

коя мышкует, а человеку должно быть правдивым да честным… Потомуй как кто честен, тот и честь свову и честь свово рода завсега сбережёт.

– Правильно говаривал твой отец. Правильно… тока, – Рам прервалси, оно як унезапно позади него послухалось приближающееся цоканье копыт полканов. Темник резво обернулси, и чуть тише да торопливо дополнил, – да тока то у вас, у беросов принято честь и честность не разделять… у вас у Сварожичей… Но не у нас у Дыевичей, а потому, ты прежде чем отказаться от княжения, погутарь со своими путниками, поведай им то, что я тебе сказывал. Пущай они старшие, да более мудрые тебе посоветуй. А ты когда урвара начнёт призывать тебя принять цепь сошлись на то, что устал… голоден… и так у тебя будет время посоветоваться с твоими людьми… И потому, покуда, притворись спящим, приклони на спину мне голову, да ежели хочешь сосни.

Уж Бориле вельми не желалось притворятьси да вубманывать, но вон понимал, чё Рам прав… ей-ей як прав… и не можно тута торопитьси, принимая али отказываясь от у той цеби, должно посоветоватьси со старчими беросами. И зане егось очи слипались от вусталости, вон горестно всхлипнул, будто на него, заставивив несть, водрузили чавой-то дюже тягостное, таковой здоровущий плятёный короб, нагруженный крупными валунами, отчавось сама собой согнулась спина и мальчик уткнувшись головой у темника, прошептал:

– Добре… так и сделаю.

Рам на то ничавось не вответил, чему мальчуган оченно обрадовалси, оно як ему были тяжелы и неприятны енти балясы. И почемуй-то казалось ему, чё вон… вон… простой такой бероский отрок Борилка вжесь ради эвонтой рати изменяет своей душе, пути и Асуру Крышне такому купавому, светлому Богу с ясным лицом и тёплой, любящей вулыбкой. Чудилось мальцу он словно вымазал свои руки у какой-то вонючести, и нет водицы, струящейся прозрачными капельками Богини Даны, у оной моглось отмытиси и от той слякоти, и от тех мыслей.

Сзади их ноли, шо нагнали полканы и мальчишечка услыхав топот многих копыт о каменья, да понимаючи чё днесь он узрит тако противное лико урвара, и верно не желающего выпустить власть из своих рук, сомкнул очи, чуток ано вутонув лбом у мягких, густых волосьях темника, пахнущих почемуй-то скошенной сухой травой. И стоило токмо то ему содеять, как с ним с левогу боку поравнялси урвара, Боренька открыл глазёнки, и, скосив их у бок то разглядел. Кера, по-видимому, настигая темника до зела сильно вустал, занеже уся его белая шёрсть коня, гладкая така, была покрыта бусенцой пота, вон тяжело и гулко дышал, прижимаючи ко собе как нещечко великое свой волшебный посох.

С правого боку подошёл караковый полкан, у какового стан

лошадиный был почитай, шо чёрным с желтизной под пахами, а человечье тело сотрелось тёмно-коричного цвета. На евонтом полкане восседал Былята. И кады караковый приблизилси к темнику, старшина беросов протянул праву руку, и ласковенько огладив мальчоночку по волосьям суховатой дланью, негромко произнёс:

– Закочумал наш мальчик, вустал аки шибко… Борюша пробудись, пробудись нешто почивать можно верхом.

И хотясь Бориле не желалось сотреть на морщинистого и чем-то схожего с Лихорадкой урвара, да и очи от усталости тягостно слипались, он усё ж резво оторвал голову от спины Рама, и проморгавшись да покачавши головой, вперилси взором у Быляту.

– Устал Борюша? – поспрашал тот, узрев як томительно мотаеть головой малец, изгоняючи сон, и широкось ему вулыбнулси.

– Агась, вельми вустал, – ответствовал отрок, всматриваясь у тако доброе лицо свово соплеменника, и склонив голову на бок ано сице залюбовалси родными чертами мужественного бероса.

– Да, да, – вступил у баляканья Рам, малеша то убыстряя, то замедляючи свой шаг. – Княже дюже сильно утомился, ему надобно хорошо выспаться, поесть, а то так можно и занедужить так.

– Ему надобно прежде всего, – отметил своим осипшим и прерывистым гласом урвара. – Принять или отказаться от власти. Он ищё не принял решения… Решение, если ты помнишь, техли, принял ты, а не княже ф… р… р… Посему чичас мы приедим в град и…

Обаче у ту реченьку перьбил Былята, вон усмехнулси и сёрдито взглянув на Керу, громко изрёк:

– Эт, урвара… нешто пред тобой не дитя, а рослый муж. Принять не принять… Допрежь чем чавой-то решать Боренька должон пожелвить, искупатьси у баньке да покочемарить.

– Дотоль покучумать, – закивавши, бойко скузал Борилка и засмеялси.

И ноне ощутил унутри, у тама идеже билось сердце тако же светлое и чистое як, и душа каку-то лёгкость и теплоту, словно прижала его ко собе матушка Белуня, вукрыла, обвив от усех напастей своими добренькими рученьками. И подумкал малец, чё вон бы век так глазел у лица беросов: матушки, братцев и сестричек… Век бы… Може вестимо и мнее, но стока, скока ему было отпущено годков самой Богиней Макошью – Небесной Матерью Судьбы, оная иде-то у далёкой неведомой Поселенной у самой Небесной Сварге во простой, как и у беросов, деревянной избёнке со своими подручницами Долей и Недолей сплела для негось волоконце судьбины.

– Да, берос Былята прав ф… р… р.., – поддержал воина Рам, прерываючи думки Борила. – Княжу надобно отдохнуть, он юн ащё. А завтра он и примет решение… мудрое решение как и положено княжу, и потомку Индры.

– Но, – возмущённо начал было урвара.

Обаче Борил, повертав главу в сторону Керу и зыркнув у егойно изрубленное морщинами лико раздосадованно прогутарил:

– Ноне я рёшать ни чё не буду. Жёлаю кочемарить.

– Воля твоя княже, – тутась же согласно ответил Кера и злобно полыхнул глазьми в Раму, точно жаждая поджечь его той лучистостью.