В поисках наслаждения
Шрифт:
— Возможно, сейчас ты их не увидишь, но все небо усеяно маленькими золотистыми звездочками, мерцающими в свете свечей, — прозвучал с порога голос Джейми. — Поэтому я не стал ставить кровать с балдахином. Он закрыл бы вид.
С любопытством, близким к тревоге, Лиззи заметила в комнате кровать — единственный предмет меблировки во всем доме, — застеленную чистыми простынями и вышитым светло-голубым одеялом из муара.
Большая кровать. Большая кровать Джейми, лежа в которой он любуется на звезды.
— Это на самом деле главная причина, заставившая меня купить этот дом.
Розы были экстравагантной данью воле Бога, а это — воле человека. Лиззи в этот миг ничего так не хотелось, как броситься на кровать и уставиться на головокружительное чудо. Но чувство неловкости впервые в жизни удержало ее на месте.
Здесь спал Джейми. Может, даже прошлой ночью, в ожидании их бракосочетания.
Лежал один, нагой, в этой постели и, глядя на звезды, думал о ней? Ее кожу на груди и шее опалило огнем, и пальцы затрепетали от воспоминаний о его теле под ее ладонью. Сжав в кулаке перчатки, Лиззи прогнала прочь непрошеный, жаркий образ и прошла дальше в комнату, чтобы обследовать ее полнее.
Край купола и панели на стенах украшала изящная лепнина из белого гипса в стиле Роберта Адама, которая казалась кружевом на фоне бледно-зеленой окраски стен. В стены были встроены угловые горки, окантованные белыми багетами с инкрустацией и завитками узоров из перламутровых раковин, что одновременно производило впечатление сдержанности и витиеватости. Джейми правильно сделал, что купил дом лишь из-за этой комнаты.
— Она выглядит прелестно.
Какая фантастическая удача, что дом, который она получила совершенно случайно, оказался именно таким, о каком она мечтала. От счастья и чувства облегчения у нее кружилась голова. Как будто все эти годы она не дышала полной грудью, а ждала, что вот-вот что-то случится. И это что-то случилось. Наконец-то.
— Можете подготовить эту комнату для меня, миссис Таппер, и перенести сюда мои вещи, когда они прибудут.
— Ты здесь не останешься! — Джейми улыбался и хмурился в одно и то же время. — Лиззи, ты не можешь, Я заказал нам комнаты в «Рыжем олене».
Он говорил совсем как ее отец, когда начинал с ней спорить. И она сделала то единственное, что могла сделать, то, что всегда делала, — отвернулась и пошла к двери.
— Даже мистер и миссис Таппер не остаются здесь, они живут в коттедже управляющего дальше по дороге. Дом на ночь запирается. Я остановился здесь на несколько недель, но ты не можешь жить здесь одна. Я просто этого не позволю.
Он пожалел о произнесенных словах еще до того, как они сорвались с языка. Говорить такие вещи Лиззи было абсолютно, безоговорочно противопоказано. Особенно после скандального утра, которое они пережили. После всего, что знал о ней, он все же умудрился сказать Лиззи то единственное, что гарантированно заставит ее поступить по-своему. Втихомолку и бесповоротно.
Но Марлоу тоже привык делать все по-своему. И даже больше. Он много лет учился командовать кораблями, лейтенантами, боцманами и матросами, которые бросались выполнять его приказы, по одному щелчку его пальцев. Он не только привык к этому, но привык на это рассчитывать.
Чтоб ему пусто было. С французами он и то проявлял больше
— Не будь старой бабкой, Джейми. Я не беспомощна. И никогда не была.
И снова, выходя из комнаты, она повторила этот небрежный взмах рукой, словно отгоняла его от себя. Как будто ему требовалось напоминание.
— Капитан?
Сделав глубокий вдох, чтобы восстановить самообладание, он повернулся к экономке.
— Не стоит беспокоиться, миссис Таппер. Все пойдет по плану. Моя жена не переедет в Гласс-Коттедж. А скажите-ка, не принесете ли вы нам из своего домика чайник чаю или что-нибудь в этом роде?
— Да, сэр. Немедленно все сделаю.
Окликать Лиззи он не стал, но последовал за ней на улицу, чтобы посмотреть, куда она направится переживать его слова.
Она вышла через переднюю дверь в сад. Он дал ей возможность мирно побродить среди цветочных клумб, любуясь морем, пока не надоело. Потом они направились к краю обрыва, откуда открывался вид на воду, и он внимательным взглядом обвел Ла-Манш. Опыт подсказывал, что снова хлынет дождь, и довольно скоро. Над кромкой моря собирались вечерние облака, образуя серые грозовые тучи. Времени вернуться в Дартмут им не хватит. Непогода задержит их в Гласс-Коттедже до окончания шторма.
Хотя ему было не впервой мокнуть до костей, Марлоу сомневался, что Лиззи была к этому привычна. Бледный свет придавал ее светлой фарфоровой коже и ярким волосам больше четкости. При всей своей решительной самоуверенности она казалась фарфоровой статуэткой, тонкой и хрупкой.
Черт бы его подрал. Он не имел права привозить ее сюда. После необдуманной жестокости слов ее отца доставить ей удовольствие поездки представлялось ему довольно простым делом. Но теперь, оглядываясь на заброшенный дом, обрамленный качающимися в сером призрачном свете деревьями, он осязал почти физически исходившую от дома опасность.
Опасность, которую ему предстояло преодолеть.
Но сказать ей это он не мог, как бы червячок вины ни точил его сознание. Он не мог изменить долгу. Как не мог дольше откладывать его исполнение.
— Лиззи, правда, — он завладел ее мягкими тонкими пальцами и ощутил удовлетворение, — мне не по душе твоя идея остаться одной в этой развалюхе.
Элегантный поворот кисти — и ее пальцы выскользнули из его ладони.
— Теперь он стал развалюхой? Джейми, в самом деле, когда еще позавчера был «такой красивый и утопал в розах»? Зачем ты рассказал мне о нем, зачем привез сюда, если не хотел, чтобы я здесь оставалась? Ты знал наверняка, что он меня очарует.
А он хотел очаровать ее не домом. Он хотел очаровать ее самим собой. И воспользовался теми средствами, какие имел в своем распоряжении. И хотя не думал об этом, глубоко в душе сознавал, что перед Гласс-Коттеджем она не устоит, что отдаст дому должное и разглядит его потенциал.
Все же он не мог давить, не мог настаивать, иначе она уперлась бы, как уперлась теперь. И если он чему и научился за последние десять долгих лет, так это терпению и усердию. Он будет терпеливым и усердным и одержит победу над Лиззи.