В поисках Нигера
Шрифт:
Действительно, в министерстве колоний Англии строились, как известно, далеко идущие планы. По замыслам лорда Батерста, имея вице-консула в Борну, консула и врача в Сокото, агента в Томбукту, связь между которыми легко установить по Нигеру, возможно наладить не только широкую торговлю в Западном Судане, но и «решительным образом изменить историю этих стран». Однако этим надеждам пока не суждено было сбыться. Несмотря на непрестанные усилия британского правительства, ни в Борну, ни в Сокото вплоть до середины XIX века не удавалось посадить английского агента. Причиной неудач «британского интенсивного внедрения» в глубинные районы Западной Африки была, несомненно, дальновидная политика правителей африканских государств.
Что касается Сокото, то, как выяснилось, и в прошлый раз султан, по-видимому, умышленно ввел Клаппертона
В 20-х числах января отряды шейха действительно вторглись в провинцию Шена и забрали в плен много фульбе. Затем воины Борну двинулись к Души, пограничному городу между «империей» Сокото и Борну. В намерения шейха ал-Канеми входило отрезать войско султана, дислоцировавшееся в тех районах, от столицы. Однако, как стало известно, 14 февраля отряды шейха были разбиты и с большими потерями отступили. Войско Белло, в которое входили отряды эмиров Кано и Зарии, преследовало отступавших. У ал-Канеми было захвачено большое количество военного снаряжения, лошадей и верблюдов.
Клаппертон понимал, что «война с Борну опрокинула все его планы и намерения». В этой обстановке путешественники по сути дела оказались на положении узников Белло. Капитан тяжело переживал свои неудачи при попытках восстановить дружеские контакты с султаном. Его здоровье, подорванное изнурительными тропическими болезнями и трудностями пути, все более ухудшалось. Последняя запись в дневнике сделана путешественником 12 марта 1827 года. Клаппертон рассказывает об очередной попытке добиться разрешения Белло на продолжение путешествия на восток, к бассейну Шари и Адамауа, или через Зарию, в южном направлении. На этот раз капитан вообще не был удостоен ответа. Эта неудача окончательно сломила Клаппертона. Лихорадка его усилилась; в конце марта он заболел еще и дизентерией. Ослабленный организм но выдержал, и Хью скончался. Лэндер похоронил его 13 апреля 1827 года в Чангари, в пяти милях к востоку от Сокото.
Так погиб в расцвете сил тридцатидевятилетний прославленный английский путешественник, смелый и вдохновенный исследователь, которого любили и уважали все, кто работал, странствовал и служил вместе с ним.
Его верный товарищ Ричард Лэндер остался теперь в дебрях Западного Судана с одним лишь проводником Пэскоу. Он хотел было отправиться в Фунду, в надежде достичь Нигера (султан отпустил его сразу же после смерти Клаппертона, очевидно, не придавая особенного значения «личному слуге» путешественника), однако ему не позволил это сделать правитель Зарии. Приходилось отправляться обратно той же дорогой, по которой в прошлом году они с Клаппертоном пробирались в Сокото.
Достойно удивления, как удалось Лэндеру, без денег и «подарков», так необходимых в африканских странах, спустя девять месяцев, в ноябре 1827 года, благополучно добраться до побережья. Ричард даже доставил в Бадагри в целости и сохранности большой чемодан с имуществом и дневниками Клаппертона. В порту было полно португальских работорговцев, задумавших погубить англичанина. Вполне естественно, что те, кто еще занимался работорговлей, не имели оснований радушно встречать представителя страны, военные корабли которой крейсировали у побережья с целью, как полагали работорговцы, пресечения контрабандного вывоза невольников. У местных торговцев были свои причины быть недовольными прибытием Лэндера. Как уже отмечалось, они занимались посредническими операциями, и большая часть
Против Лэндера был составлен заговор. Его обвинили в интригах, направленных на свержение правителя. Адули потребовал, чтобы англичанин снял с себя обвинение, пройдя через «испытание ядом». Сообразительный Лэндер, перед тем как принять ядовитое вещество, выпил сильное рвотное средство и тем избежал отравления.
Спустя несколько недель, 20 января 1828 года, Ричард отплыл в Англию, вместе с ним отправился и переводчик Пэскоу; в апреле они были уже в Портсмуте.
Записки Клаппертона и Лэндера о пребывании на Нижнем Нигере чрезвычайно занимательны и, что особенно важно, написаны объективными наблюдателями. «Все жители Англии могут читать и писать, они также достаточно знакомы со многими государствами земного шара; и лишь об этой стране (то есть о странах бассейна Нижнего Нигера) они совершенно ничего не знают и ошибочно считают, что ее населяют голые дикари, которые не признают никакой религии и находятся в состоянии, близком к диким животным. В то же время я сам, на собственном опыте убедился, что они цивилизованные, знающие, гуманные и благочестивые люди», — писал Клаппертон. Это стремление видеть вещи такими, каковы они есть, безо всяких предубеждений и предрассудков, характерно для путевых записок Клаппертона и Лэндера, которые вскоре по возвращении Ричарда были опубликованы. Написанные чистосердечными и правдивыми свидетелями жизни тогдашней Африки, эти книги нашли широкую читательскую аудиторию как в Европе, так и несколько позднее в самой Африке.
Что можно сказать о научной значимости дневника Клаппертона, в котором наиболее полно отражен весь проделанный экспедицией путь? Как известно, капитан не получил систематического образования, не знал, как следует вести научные наблюдения и делать записи. Дневник к тому же заполнялся небрежно: имена африканцев и географические названия часто оказываются искаженными. Тем не менее весьма важно, что путешественник с завидной скрупулезностью записывал все, что видел, и отражал все беседы и разговоры, которые вел. Таким образом, читателю не навязываются те или иные мнения, а оставляется возможность самому составить представление о действительном положении дел.
Большой вклад внес Клаппертон в географию исследуемых районов, точно отмечая широту и долготу пунктов на своем пути от побережья Бенинского залива до «империи» Сокото. Карта всего этого района была составлена по таблице широт и долгот, приложенной к дневнику Клаппертона, а также по заметкам Р. Лэйдера, который уже в этом путешествии показал себя весьма знающим и пунктуальным человеком.
Важными для науки оказались также документы на арабском языке, добытые Клаппертоном. Это географические описания Кворры, Нила и других рек и озер на территории от Борну до Египта, подробные данные о торговых путях от Сокото до Томбукту и на территории всех сопредельных с «империей» фульбе на Нижнем Нигере стран, а также этнографические характеристики городов Сокото, Мали, Боргу, Нупе и других.
Особый интерес, несомненно, вызывали две проблемы, ради решения которых было предпринято путешествие и ответа на которые прежде всего искали в дневниках. Одна из них состояла в отыскании бумаг Парка. Клаппертон с предельной точностью установил обстоятельства, связанные с гибелью путешественника, и подтвердил безвозвратную потерю всех его записей.
Что касается второй проблемы, то Клаппертон прежде всего окончательно доказал полную идентичность Нигера и Кворры (под этим названием река известна повсюду в Судане, к востоку от Томбукту). Однако сведения о ее нижнем течении, несмотря на то что экспедиция дважды пересекала Нигер, оставались противоречивыми и не проверенными до конца. Этот вопрос требовал разрешения. Значительный отрезок нижнего течения реки еще предстояло исследовать. Река несла там свои воды по местности, пересекаемой грядами гранитных холмов. Между верховьями Бенина (которые считались тогда истоком Нигера) и самым южным пунктом, установленным Клаппертоном на Нигере и нанесенным на карту, было расстояние более семидесяти миль, причем по совершенно неизведанной стране с горным ландшафтом.