В поисках Ньют
Шрифт:
На пытки жизни больше не ссылаюсь,
Она не сможет никогда наскучить.
после тебя
Отражение в мокрой дороге.
Раскидалась листва по краям.
Доверяем мы очень не многим,
Безопасным отдавшись ремням.
Зеленелось недавно, буквально,
А сейчас, что останется нам?
Мы относимся очень нейтрально,
В переспелое, пряча обман.
Сырость эта пускай
Затухает, как будто бы мир.
Просто путь свой так завершает,
На огне подгоревший зефир.
Так, иначе, всё прекращает,
Протекать, на свете дышать.
Новый бой, за жизнь начинает.
Даже дождь готов умирать.
Видно нам не даровано свыше,
Понимать это, жизнь возлюбя.
Капли моют грязные крыши.
Что останется, дождь, от тебя?
всё
Я тебя отпустил, все забылось,
Нежный трепет в душе потускнел.
Может просто другая открылась
Дверь, которую я рассмотрел.
Отголоски остались признаний,
Разошлись, все же, наши пути.
Никогда не любил расставаний,
Но пора в себе силы найти.
Ведь у сердца свои предпочтения,
На любом торжестве и балу.
Ты похоже была сновидением,
Только спал на холодном полу.
Но мой образ ты не забудешь,
Вечно в памяти будешь хранить.
И другого так не полюбишь,
Научившись, что важно ценить.
Я тебя отпустил, все забылось,
Отпускают так в храме грехи.
И мурашками кожа укрылась,
Будешь помнить такие стихи.
сады
Так странно перечитывать стихи,
Давно написанные, будто бы, не мною.
Я словно слышу уходящие шаги.
Ничто не вечно – новость не открою.
И не остыл, и не обмяк, но так сложилось,
Что наполняются глаза особым цветом.
Не повзрослел, но постарел и изменилось
Во мне похоже что-то этим летом.
А философствовать возможно бесконечно.
Искать причины и заветы изречений.
Обречены мы на скитания навечно.
Ведь смысл – он заложен в переключении.
Так тихо стало, все вокруг меня смолкает,
Что слышно, как растут в саду плоды.
От неизбежности мы все же затухаем.
Но постараемся остались, чтоб следы.
ландыш
Ландыш стоял на дороге,
Скромно качая главой.
И говорил лишь не многим:
"Я буду только с тобой".
Фразу такую частично,
Где-то для всех, кому лично,
Искренне не любя.
Этот гул – беглая осень.
Где-то в ребрах поёт.
Её вопрос столь несносен,
Счастлива, что живёт.
Пусть и не много, не мало.
Старость – признание ей.
За ледяным опахалом,
Скромно, нет сил, хоть убей.
Ландыш стоял на дороге,
Тленность признаний храня.
Что же их ждало в итоге -
Молодость ноября.
восемь
Меж неведомых черных деревьев,
Разоренных гнезд редких птиц.
Всадник злобы достиг апогея,
Из отвратной войны крика блиц.
Там река по земле протекала.
В берегах её ад, пепел, зной.
Восемь стражей собой согревала.
Видишь их – убегай. Не стой.
Даже мост над ней злополучен,
Черной радугой рос из земли.
Каждый мимо прохожий – замучен.
Не туда ты залез, уходи!
Собирали они всё живое,
Всё, что дорого было кому-то.
Молодое то будь, пожилое.
Роковое было то утро.
Но есть шанс, он всегда где-то рядом.
Дышит в спину и ждёт свой момент.
Что над мхом поросшем от яда,
Будет выделен новый фермент.
Изумрудный туман горько тлея,
Умертвлял собой кислород.
Но рождалась в ответ панацея.
И был вечно счастлив народ.
лёд
Первый лёд на лужах.
Осень коротка.
В перекрестках – стужа,
Ржавая тоска.
Острым зазеркальем
Разгоняет плоть.
Помним и скучаем,
Как цвела любовь.
Как была умыта,
Брызгами дождя,
Как была согрета,
В планах сентября.
Только лёд на лужах
Все это забыл,
Но в сердцах и душах,
Помнил как любил.
свет
Было же так, что боишься уснуть?
Тают во мраке глазницы.
Ищешь, казалось бы самую суть,
Внутри себя – небылицы.
Время однажды всех заберет.
Точит пастух свою косу.
Видно ответ никто не найдет,
На столь немые вопросы.
Стынет листва, в изголовьях судьбы,
Мраком холодным одета.
Главную правду знаешь лишь ты: