В поисках ответов
Шрифт:
Надо было сменить машину и не появляться на той же самой, на какой сбил торговца талантами. Я почти уверен, что этого никто не видел, но вот именно, что почти.
Словно почувствовав моё настроение, завибрировал телефон. Паук написал. Всего одно сообщение.
— Зайди после уроков.
Хм… Я нахмурился, думая, что это значит. На ультиматум не похоже. Всего одно сообщение, причем требование явиться не немедленно, а после уроков. Если бы Паук хотел со мной разобраться, сам бы заехал или отправил парочку повелителей, для надежности. Если этого не произошло, значит, никаких обвинений не последует. Хочет обсудить что-то другое? Или усыпляет бдительность?
Идти или нет?
У меня по-прежнему было слишком много дел. Единственный, в ком я уверен, — это отец. Они сейчас уже должны быть в аэропорту, проходить контроль. Ещё немного — и на пару недель он покинет город, что даст мне вздохнуть свободнее. С сестрой не так однозначно. После той стычки с повелителем над ней нависла опасность, но и здесь она была бы также в опасности. Учитывая то, что Еретик в ультимативном порядке приказал мне оставаться здесь и продолжать работать на Паука, вариант прихватить Соню, её отца и махнуть в другой город я не рассматривал.
Не сомневался, что уж этот человек найдет меня где угодно.
Внутри я знал, что пойду к Пауку. Как и то, что прямо сейчас для меня настал переломный момент. Исчезла причина, что толкала вперед. Личность Али спасена. То, ради чего я спустился в Низину, достигнуто. Но на смену этому пришли другие стимулы.
Я не мог про себя сказать, что являюсь хорошим парнем. Сколько бы раз Соня в шутку или всерьез ни назвала меня супергероем, добряком я не стал, а за последнее время так и вовсе перешёл на темную сторону.
Хочу отомстить тем скорпионам, что изнасиловали сестру. Найти их и причинить такие страдания, чтобы, попав в ад, они вздрагивали, вспоминая меня.
Хочу разобраться с Атой. Это стремление на руку Еретику, и, скорее всего, я погибну, но… Черт возьми, не собираюсь отступать.
Ещё я хотел дать бой всем тем, кто выступит против меня. Пройти по пути силы. Кто сказал, что это я должен бежать из родного города? Да и куда бежать-то? Везде встретятся повелители. Везде будет опасность. От всех бед не убежишь, так какой смысл париться и суетиться? Это мой дом. Здесь я рос. И я не хочу бежать, поджав хвост.
Нет, я собираюсь принять все те вызовы, что на меня обрушатся. И если Паук хочет поговорить, будем ему разговор.
Глава 17. Пленники
Время до похода к Пауку я постарался провести с максимальной пользой и два первых урока потратил на то, чтобы изучить школу и её обитателей. Эта территория пока оставалась за мной, и, возможно, придётся и дальше собирать эмоции. Пока не найду способ разобраться с Пауком, уж точно.
Первой моей целью стал директор. Тень мамы подсказала несколько трюков, как, не беспокоя людей, выуживать у них любые мысли. Раньше я как действовал — порождал в голове мысль и смотрел, какие ассоциации возникнут. Секрет же был в том, что в разуме существовало пространство, где находятся все эти цепочки. И, если научиться туда заглядывать, можно узнавать куда больше. Не отдельные ассоциации, а воспринимать целые пласты знаний. Также тень обучила, как находить чужие закладки. Я это и раньше делал, но умел замечать лишь то, что оставили такие же слабосилки. Если же воздействие тоньше и профессиональнее, то это могло остаться незамеченным.
С этих двух пунктов я и начал. Не только чтобы разобраться в школьных делах,
Директор порадовал двумя отметками. Одна была в форме паука, а вторая — в виде осколков льда. Паук и Ата, значит. Может, было и ещё что-то, но если что и оставляли, то с прицелом, чтобы эти двое не заметили, а значит, и мне нет смысла надеяться обнаружить. Не тот уровень силы и опыта.
Проверил и других учителей. Ничего. Обычные люди, без следов вмешательства. Как рассказывала тень, любое вмешательство оставляет след сродни брошенному в реку камню. То, настолько быстрый поток, насколько огромен камень, тягучая река или не очень, определяло, как долго будет оставаться след. Какие-то внушения и закладки меняли русла, увидеть их было легче всего. Так у отца Сони и его начальника я заметил подобные грубые вмешательства, оставленные явно Смешинкой, очень уж похожие на то, как она использовала силу.
Это стоило учитывать и по другой причине. Меня тоже так могли отследить.
Как закончил с учителями, взялся за учеников. Оставался шанс, что тот, кто натравил собаку, где-то здесь. Я не верил в это, греша на Еретика, но эта задача требовала от меня так мало усилий, что было бы глупостью пренебречь ею.
Тем удивительнее было, когда на второй перемене я заметил повелителя разума.
С Соней я общался по телефону и просил её ко мне не подходить. Наши отношения мало для кого секрет, но ведь могли подключиться и новые наблюдатели. Да и старых следовало запутать хотя бы немного, и лишний раз на людях, тем более в школьном сообществе, где слухи расходятся моментально, нашу связь не выпячивать. Поэтому девушки рядом со мной не было, когда я заметил того парня.
При виде его первая мысль, что возникла, — типичная жертва. Тот тип парней, в которых весу килограмм пятьдесят от силы, росту тоже ничего, как и мышц, носят очки, и взгляд при этом такой, будто считают себя выше и умнее окружающих. Иначе говоря, это был высокомерный хлюпик, которого соплей перешибить можно. Он держался в тени других учеников. Шёл так, чтобы ни с кем не пересекаться. На него внимания и не обращали. Он был настоящим пустым местом. Такие дети, как мне кажется, есть в любых школах. Над ними часто издеваются и, насколько могу судить, вовсе не из-за физической слабости, а как раз из-за высокомерного вида.
Этот тип не замечал меня и следил за другой группой парней. Мне хватило пары минут, чтобы разобраться в происходящем.
Маленького паразита звали Харберт Боуман. Ещё один иммигрант, что прибыл сюда из одного европейского города, кажется, из голландского региона. Здесь я не смог точно разобрать, потому что эта цепочка была далеко запрятана. Куда ближе располагались события последних дней.
Этот Харберт прибыл в Низины вместе с семьей в этому году. С сентября пошёл в школу. Язык он знал плоховато, навыками общения не отличался, ну и начал отхватывать раз за разом. Пьющий отец прессовал дома, крупные и агрессивные парни — в школе. Стресс накапливался, и это вылилось в пробуждение способностей. На той неделе и пробудились. Всего ничего прошло, Харберт даже не научился ими толком пользоваться и не осознал, что это значит. Сейчас он хотел поквитаться с теми парнями, что избили его и закинули в мусорный бак. Который потом закрыли на замок, из-за чего он просидел там целые сутки, оказавшись запертым с двумя крысами.