В поисках Оюты

Лунёва Мария

— Так беременных же нет, — я приподняла бровь.

— Дай мне немножко времени, Луиза, и будут!

Сообразив, о чем он, как-то разом притихла.

— А молчание не спасет, детка, — Шу стряхнул пепел на песок, — у меня уже всё спланировано.

Усмехнувшись, он завел меня снова в отель и, минуя вестибюль, направился на второй этаж.

Глава 22.1

***

Открыв замок ключом, Шу натурально пнул дверь. Деликатностью он не отличался в

этот момент. Его явно грызла злость, или даже досада. И с каждой минутой скрывать это ему было всё сложнее и сложнее. Натура рвалась вперёд, показывая себя во всей красе.

Демонстративно придержав дверь, я вопросительно взглянула на своего местами невыносимого мужа.

— Может, скажешь? — приподняв бровь, попыталась дать ему шанс высказаться.

Но куда там... Шу был явно не в настроении изливать душу.

— Что тебе говорить? — фыркнул он в ответ. — Сейчас приму душ и освобожу ванную комнату. Пока ты будешь плескаться, раздобуду нам хоть какой-нибудь ужин.

— Ты же заказал, — напомнила ему. — На бумажке написал.

— Ага, написал, — рыкнул он скорее на самого себя. — Есть вероятность, Луиза, что ничего не принесут.

— Почему? — пройдя в просторную комнату, удивленно обернулась.Кажется, не все я поняла из того, что в вестибюле произошло.

Он смолчал, лишь облизнул нижнюю губу. Это заинтриговало и жутко.

— Шу, я ненавижу вранье...

— Я тебя не обманывал, — он так и застыл в проходе.

— Ты недоговариваешь, — подметила я. — Считай, это одно и то же. Мы ещё совместным бытом не пожили, а у меня уже обозначается повод для развода.

— У гурсан нет разводов! — буквально прошипел он.

Странно, но Шу выглядел слегка испуганным, что ли. Как будто он воспринял мои слова всерьез. Это заинтриговало еще больше.

— А у людей есть, — напомнила ему.

— Луиза! — Его ноздри раздулись. — Даже в шутку такого не произноси.

— Шу, я хочу знать, что происходит! — выдала и, заприметив удобное плетеное кресло у высокого окна, упала в него, уставившись на своего мужчину. — Говори!

— Я кое о чем забыл, явившись сюда, — пробурчал он недовольно.

— О чем? — моё любопытство перло вперёд.

— О той дамочке, что сидит на ресепшене, — скривившись, он все же сделал несколько шагов и вошел в комнату.

— А что с этой фарамкой не так? — я нахмурилась.

Ответом мне был вздох, да такой тяжелый. Такой обреченный...

— Шу, — вот теперь мне стало чуточку страшно.

— Я с ней как-то того... — нехотя проворчал он. — Напился и завалил. Один раз и то...

И тут до меня дошло, о чем он... Вдруг перед глазами встал образ вот этого вот нечто с хохолком зеленым. Нет, ну я, конечно, не понимала в эталонах красоты у фарамов, но... Меня разобрал такой смех, что хоть за живот хватайся.

— Нет, я из её рук есть ничего не буду, — пропищала, пытаясь взять

себя в руки, — а то ещё плюнет в мой суп.

— Тебе смешно?! — На его лице появилось такое недоумение. — Я с ней, но... Забыл, а когда узнал её, поздно уже искать что-то другое. Прости....

— За что? — утерев глаза, взглянула на этого «изменника». — Во-первых, Шу, я в курсе, что ты не девственник, а значит, женщины имелись. Во-вторых, что было до меня — не считается за измену. А в-третьих... Ну и вкусы у тебя. Теперь понятно, чего ты меня всё красивой называл. После такого-то великолепного зеленого чубчика. Ты, я смотрю, всегда экзотику предпочитал.

Он смутился и поджал губы.

— Она для фарамки красивая? — не унималась, глядя на его внутренние страдания.

— Нет, — Шу достал свой подсигарник и закурил. — Самогон забористый был. И видел я тогда перед собой только титьки. Всё остальное разглядел с утра, когда валил отсюда по тихой грусти, обязательно обещая связаться с ней в будущем.

— И как? Связался? — меня все еще пробирал смех.

— Лучше бы молчал! — Он взглянул на меня ещё раз, затянулся и снова тяжело выдохнул, пуская облачко дыма.

— Ну, нет, — я сложила руки на груди, — ненавижу ложь и недомолвки. И сколько у тебя было таких женщин?

— Луиза! — моему гурсану явно пришлись не по нраву подобные разговоры.

— Сколько, Шу? — упрямилась я.

— Да откуда мне знать! — он всплеснул руками, пепел с его сигареты слетел на пол. — Думаешь, считал?! Малыш, для меня важно одно — люблю я тебя. И в будущем у меня будет лишь одна женщина. А вот всё остальное — досадная оплошность моей памяти. Гурсан не должен даже допускать, чтобы его жена знала о предыдущих женщинах. Это травмирует психику.

— Нет, ну с моей психикой все нормально. Она травмировалась бы — узнай я, что ты девственность свою ради меня хранил. Не уверена, что оценила бы, — меня снова пробирал смех. — Шу, ну правда, как ты мог такую и забыть?!

— Не издевайся, — проворчал он. — Зато с тех пор пить я стал куда меньше.

Повернувшись, он выкинул в урну в коридоре затушенную сигарету и закрыл дверь. Вставил в нее маленький металлический ключ-пластинку, блокируя замок. Пройдя в комнату, бросил пакеты с одеждой к стене и завалился на огромную кровать, не снимая ботинок.

— Разуйся, — проворчала, глядя на этот беспредел. — Кому-то из нас сегодня на ней спать.

Спохватившись, я бегло осмотрела номер. Вид небольшого, но явно мягкого дивана согрел душу. Рядом с ним стоял низкий столик. Дальше за ним маленькая кухонная зона. Плита... Хм...

— А продукты заказать можно?

— Зачем? — отозвался страдающий от собственных традиций гурсан, он так и валялся не двигаясь.

— Приготовлю сама. И разуйся, Шу, ненавижу, когда в верхней одежде и на постель, а уж в обуви...