В поисках потерянного разума, или Антимиф-2
Шрифт:
Но механистическое мышление не признает «косности», ему нужна только сила и точка опоры, а это на первых порах у российских реформаторов было. Один из источников силы реформаторов был в том, что либеральная интеллигенция, завладевшая умами, по политическим причинам стала союзником «победителей» в той социальной войне, которая разыгралась во время перестройки и закончилась свержением советского политического строя, ликвидацией СССР и приватизацией общенародной собственности.
Одним из следствий сдвига общественного сознания к -механицизму стала бесчувственность к термодинамической картине мира, утрата ощущения мира как движения энергии и ее рассеяния, утрата ощущения необратимости и энтропии. Более того, этот механицизм подавил даже ощущение системности и взаимосвязи вещей. Для таких людей батарея отопления в их комнате казалась просто куском железа, излучающим тепло. В советское время этот кусок железа излучал тепло согласно плану, перешли на рыночные рельсы - он излучает тепло за деньги. Не будешь платить деньги - кто-то там закроет какой-то кран, и батарея перестанет тепло излучать. Покуда деньги есть, беспокоиться не о чем. Такие люди перестали мысленно видеть, что эта батарея связана трубами с домиком, где шумят какие-то насосы, а этот домик подключен к теплотрассе, а она - к теплоцентрали, а та к газопроводу, а газопровод тянется куда-то на Таймыр, и все это представляет собой огромное сложное сооружение, стоящее огромных денег. Такие люди не знают и не думают о том, сколько килокалорий нужно, чтобы обогреть с октября по май их квартиру, сколько газа надо сжечь для этого в котельной или на теплоцентрали. Или даже попроще - сколько дров надо купить, напилить и наколоть, чтобы протопить зимой среднюю русскую избу. Они не могут даже приблизительно
Во время перестройки одним из фетишей, почти атрибутов счастья, стал видеомагнитофон. Люди ахали, когда попадали за границу и видели, что он стоит всего 300 долларов - в Москве этот ящичек можно было продать за такую сумму, что хватало обставить квартиру хорошей мебелью. Советская жизнь без видео казалась жизнью бедняка. Многие люди чувствовали себя обделенными, батареи центрального отопления грели их тело, но совсем не грели душу, и люди их не замечали. Если бы тогда такого человека спросили: «А сколько стоит на Западе то тепло, которое излучают твои батареи за год?», он бы, скорее всего, возмутился. Какая, мол, чушь. Но и сегодня он бы не поверил, если бы узнал, что по западным ценам его батареи излучали (а в -Москве и сегодня излучают) только за месяц столько тепла, сколько стоит видеомагнитофон. Активная и влиятельная часть общества не ценит отопления как жизненно важного и очень дорогого блага, как не ценит и той технической и социальной системы, которая это благо производит и доставляет в жилища. Не зная, как устроена эта система и не ценя ее, влиятельная часть общества абсолютно равнодушно приняла известие о том, что эта система будет «реформирована» и переведена на рыночные принципы. Тепло из уравнительно и почти автоматически распределяемого между гражданами РФ блага превратится в товар, который придется покупать. А товар, как известно, может вдруг резко подорожать, а то и стать дефицитным. А поскольку за годы перестройки идеологи свободы и либерализма сумели в сознании людей превратить уравнительное распределение чего -бы то ни было в пугало, большинство было даже радо тому, что и»уравниловка» в обеспечении теплом будет ликвидирована.
Понятно, что раз активная часть интеллигенции при пассивном согласии большинства отвергло уравнительный принцип, то советский строй был обречен. И первые же признаки кризиса, вызванного перестройкой системы, обнаружили глубокое расщепление сознания именно этого влиятельного меньшинства сторонников рыночной реформы. Это красноречиво проявилось во время аварии отопления в Приморье. Зимой 2001 г. множество людей, одетых в норковые шубы и дубленки, выходили на улицы Владивостока и других городов Приморья с плакатами: «Хотим жить!» Так они требовали, чтобы государство обеспечило их дома теплом. Большинство этих людей отвергали советскую уравниловку-распределение благ не на рыночной основе, а уравнительно, «по головам». Очевидно, что тепло - одно из таких жизненных благ, и оно также может предоставляться или через рыночный, или через уравнительный механизм. Эти образованные люди не могли этого не понимать, когда голосовали против советского строя. Согласно антиуравнительным установкам этих людей, были закрыты нерентабельные шахты Приморья. В советском хозяйстве, ориентированном на потребление, а не на прибыль, эти шахты были разумны и эффективны, а в обществе, основанном на конкуренции, они неразумны и неэффективны. Это образованные люди также должны были понять, и об этом их предупреждали «консерваторы». Таким образом, местного топлива не стало, и поэтому тепло в Приморье очень подорожало. Грубо говоря, оно этим дамам в советских норковых шубах стало не по карману. Согласно их собственным, выстраданным антисоветским принципам, эти дамы должны были тихонько лечь и замерзнуть. Как сказал Мальтус, «природа повелевает им удалиться, и не замедлит сама привести в исполнение свой приговор».
Сделав выбор в пользу рыночного распределения благ (удовлетворение платежеспособного спроса) и отказавшись от «уравнительного» распределения (удовлетворение потребности), жители Приморья четко и определенно отказались от права на жизнь как естественного права. Отказ от -«уравнительного» распределения в чистом виде означает, что право на жизнь имеет лишь тот, кто может заплатить за необходимые для жизни блага. И государство при этом обязано только обеспечить свободу рынка. В 2001 г. стало очевидно, что большинство жителей Приморья купить тепло по его реальной рыночной цене не могут. Потребность есть, а платежеспособного спроса нет. Поэтому плакат «Хотим жить!» смысла не имел. На этот плакат Греф резонно мог -бы ответить: «Ну и живите на здоровье, никто вас не убивает». Люди в таком мысленном диалоге, конечно, завопили -бы: «Мы замерзаем. Мы не можем жить без отопления!» А Греф столь же резонно им ответил бы: «Вы имеете полную свободу покупать тепло и энергоносители - хоть у Ходорковского, хоть в Венесуэле. Но вы не имеете права требовать их от государства. Это право вы имели в СССР, но сами его выплюнули». И тут выяснилось, что люди в шубах и дубленках просят именно уравниловки - предоставления им -тепла не через рынок, а как при советском строе - «по едокам». Они хотели бы, чтобы им локально, в порядке исключения, вернули определенную часть советской уравнительной системы. По мере того, как власть будет продавливать жилищно-коммунальную реформу, таких желающих будет становиться все больше и больше. Важно подчеркнуть, что эту интеллигенцию Приморья никак нельзя заподозрить в неискренности, в сознательном желании «проехать за чужой счет». Наша либеральная интеллигенция действительно непонимает, что означало ее требование отказа от «уравниловки» - «об отоплении она как-то не подумала». И не думает до сих пор - вот в чем наша общая беда. А положение абсурдно: люди, отказавшиеся от уравнительных принципов и неоднократно подтвердившие этот свой выбор, продолжают по отношению к себе лично требовать уравниловки (за счет, как теперь говорят, «налогоплательщиков»). И при этом они явно не понимают, что требуют именно уравниловки, в самом примитивном, «совковом» смысле слова.
Уверенность либеральной интеллигенции в собственном праве на отопление, и ее ненависть к советскому «равенству в бедности» расположены на разных уровнях сознания. Первое чувство - на уровне ушедших в глубину подсознания архетипов «уравнительного крестьянского коммунизма», а второе - на уровне стереотипов европейски образованного, сытого человека. Расщепление этих двух уровней и привело к тяжелейшему кризису сознания. В своем походе против уравниловки либеральная интеллигенция совершила в -отношении теплоснабжения еще одну практически очень важную, хотя и не фундаментальную, ошибку. Она не подумала о том, что большие социально-технические системы, подобные отоплению, обладают очень большой инерцией. В течение длительного времени при советском строе они проектировались и строились исходя из принципа уравнительного распределения благ. Даже если при этом кто-то отлынивал от копеечной платы, это было несущественно - для государства было дешевле покрыть их долги, чем устраивать сложный и дорогой индивидуальный контроль. В -результате все потребители оказались скованы одной цепью. На Западе потребление тепла в большой степени автономно, сосед от соседа не зависит. Если отопление электрическое, то и проблем нет - платит каждый за себя. Нет проблем и в богатых кварталах и домах с местными котельными - платежеспособность жильцов кондоминиума проверена. А в «промежуточном» слое, в дешевых, но еще приличных домах, центрального отопления часто вообще нет - газовые печки. Иногда даже устроенные так, что надо бросать монету, как в телефон-автомат, чтобы согреть комнату. В России же разорвать коммунальную инфраструктуру путем расслоения по доходам не удается, надо перестраивать всю систему, что очень дорого и займет много времени. Как ни странно, та зажиточная часть населения, которая смогла за последние годы купить квартиры в новых, построенных «при рынке» домах, искренне не понимает, что все эти дома присоединены к старым, проложенным в 70-80-е годы теплосетям. Новых теплосетей в годы реформы почти не прокладывалось. Поэтому свеженький вид «элитных» домов и итальянская сантехника в квартирах - это всего лишь косметическая
В общем, наша антисоветская интеллигенция совершила глупость, поддержав радикальную реформу со сломом всего жизнеустройства вместо постепенной «надстройки» системы, предназначенной для раздельного существования двух рас - богатых и бедных. Когда зимой 2003 г. волна отказов и аварий теплоснабжения прокатилась по 30-ти областям, на короткое время возник интерес к проблеме - а не коснется ли холод своим дыханием и тех благополучных, которых миновала беда в эту зиму.
Как же на все это смотрит наше «гражданское общество»? Ведь январские холода, наконец-то, должны были разрушить иллюзию нашего «среднего класса», будто люди при деньгах могут отопить свои жилища электричеством. Ну заплатят, дескать, лишнюю пару-другую сотен. Не выйдет, не так наша страна устроена! У нас отопление было дешевым, потому что для всех. Да к тому же реформаторы прекратили наполовину выполненную Энергетическую программу - им для чего-то деньги были нужны. Так что нечем греться, кроме как от централизованного теплоснабжения. Дискуссии показали, что в массе своей люди пока что не верят, что и их жилище с большой вероятностью будет заморожено в ближайшие зимы - и это при том, что отказы теплоснабжения коснулись очень многих. Согласно опросу Фонда «Общественное мнение» (4 февраля 2003 г.), более четверти граждан, чьи дома обогреваются централизованным отоплением, пережили зимой 2002/2003 г. отключение отопления. А у каждого третьего «этой зимой в квартире (доме) было недостаточно тепло (34%). В целом, конечно, выявленная в этом опросе оценка действий власти и возможности граждан повлиять на эти действия пессимистична.
На вопрос: «КАК ВЫ СЧИТАЕТЕ, ПРОСТЫЕ ЛЮДИ МОГУТ ИЛИ НЕ МОГУТ ПОВЛИЯТЬ НА ВЛАСТИ, ЧТОБЫ ПРОБЛЕМА ОТОПЛЕНИЯ БЫЛА РЕШЕНА?» - 60% ответили, что нет, не могут. В возможность какого-то влияния на власть в вопросе отопления верят 28% опрошенных. Какие же возможности влияния на власть видят люди?
11% опрошенных назвали такие способы воздействия: «требовать, жаловаться, писать письма, ходить по инстанциям». 6% считают более эффективными мерами воздействия на власть «демонстрации, митинги, пикеты, забастовки, голодовки и другие коллективные акции протеста». Еще 6% опрошенных тоже верят в действенность коллективных мер, но не уточняют, каких именно. 2% предлагают всем «вовремя оплачивать коммунальные расходы» и помогать властям «требовать оплату от должников за отопление. 1% опрошенных верят в возможность воздействовать на власти в судебном порядке.
Опрос показал, насколько устойчив внедренный в сознание стереотип, согласно которому причиной кризиса в -теплоснабжении являются не созданные в ходе реформы социально-экономические условия, а нерадивость чиновников. По мнению большинства респондентов (53%), готовность к зиме отопительных систем в первую очередь зависит от местных властей; каждый третий опрошенный (34%) полагает, что ответственность за тепло в домах в равной мере несут местные и центральные власти, а 6% возлагают ее исключительно на центральные власти. Не представляют себе люди и масштабы проблемы, они верят, что ее можно разрешить просто путем более тщательной работы, например, соблюдения графика работ по подготовке к отопительному сезону (21% опрошенных). Пятая часть (19%) сводит дело к нравственности чиновников и полагает, что главное - это «изменить отношение властей и коммунальщиков к проблеме теплоснабжения, больше думать о людях, и тогда все будет в порядке». О необходимости капитального ремонта котельных, труб и всей отопительной системы, замены проржавевших труб заявили всего 20% опрошенных. Провести реформу ЖКХ, пересмотреть принципы работы отрасли предлагают всего 3% респондентов («модернизировать всю систему работы»; «тендер объявить, в частные руки отдать»). Таким образом, мышление жителей более реалистично (или более честно), чем у представителей власти, и в объявленную правительством «реформу ЖКХ» практически никто не верит. И все же оценить степень угрозы и увидеть корень назревающего бедствия подавляющее большинство людей пока не в состоянии. Беда в том, что люди просто не представляют, в каком состоянии находится все коммунальное хозяйство страны, до чего его довели реформаторы. Полное господство в нынешней Госдуме «партий власти» фактически исключает дебаты, из которых люди могли бы понять состояние дел. Зачем Госдуме тратить на дебаты время, если все равно большинство депутатов проштампует предложенный правительством закон. А правительство недобросовестно, оно утаивает важную информацию. За 12 лет реформ правительство привело коммунальное хозяйство в полную разруху, и в таком состоянии ни в одной стране ему бы непозволили сбросить с себя ответственность за него на местную власть. Знает ли кто-нибудь из жителей, какая доля труб теплосетей полностью выработала свой ресурс и должна быть заменена немедленно? Знает ли кто-нибудь, сколько стоит сегодня заменить 1 км трубы теплосети? Страшно, что этого почти никто не знает и, похоже, знать не желает. Услышав заверения Касьянова о том, что скоро всем поставят индивидуальные поквартирные мини-котельные, многие поверили и успокоились. Никакого пересмотра пренебрежительного отношения к централизованному теплоснабжению пока что не произошло. На Западе, мол, его нет, так и мы -как-нибудь обойдемся - в крайнем случае электричество включим, буржуйку купим. Представить, что такое настоящий холод и сколько надо дров для буржуйки - воображения у людей не хватает.
Обратимся теперь к анализу действий высшего руководства страны. В. В. Путин причиной аварий в ЖКХ называет «экстремальные холода и изношенность коммуникаций».
Представители МЧС, наоборот, переставляют эти причины местами и утверждают, что «причиной аварий становится изношенность теплотрасс и экстремальные погодные условия».
Насчет холодов власти лукавят. Климатические условия даны нам Богом, и если вы не можете в этих условиях обеспечить населению минимальный совместимый с жизнью обогрев жилищ, - не беритесь править «этой страной». Вы несостоятельны как власть и даже не желаете честно объясниться с людьми. Как же можно относиться к правительству и Президенту, которые не желают гласно констатировать наличие кризиса, за который они несут полную ответственность? Ведь уже из этого видно, что они принципиально уклоняются от разрешения этого кризиса! Этот разрыв между очевидной, всем видимой реальностью и позицией властей - новое явление за всю послевоенную историю. Ведь местным властям все равно как-то придется объясняться с -населением. Как может верховная власть так предавать свою базу! Лицом к лицу с людьми так лгать, конечно, невозможно. На местах работники до уровня губернатора обычно и говорят прямо, как есть. Так, в комитете по содержанию жилищного фонда Петербурга причиной аварий в 99% случаев называют изношенность коммуникаций. А вот подборка корреспондентов «Известий» за 14 января 2003г. Прокурор Ленинского района Саратова В. Вениаминов сказал:
«Можно менять начальников, от этого система труб, которая сгнила за 50 лет практически полностью, новее не станет. Нужен капитальный ремонт. У ДЕЗа денег нет, у города одни долги. В областном бюджете на следующий год необходимой суммы на ремонт систем ЖКХ тоже не заложено». Мэр Екатеринбурга Аркадий Чернецкий так оценил положение: «Чтобы поменять все теплотрассы города, нужно 20 лет».
Ведомства вынуждены выражаться уклончиво, но все -же смысл ясен. Вот что было сказано о совещании в октябре 2002 г., после проверки готовности к зиме: «По данным Госгортехнадзора, более 32% котлов и 23% трубопроводов давно уже выработали свой ресурс и не способны обеспечивать теплом жителей российских городов. И заменить их не на что. Для спасения ситуации представители Госстроя попросили выделить из федерального бюджета 31 миллиард рублей… Вероятно часть затребованной суммы все-таки будет выделена».