В поисках призраков
Шрифт:
– Что? Ну, да…
Слим вздрогнул, не сразу узнав свой голос, потом так же неожиданно расхохотался. Он слушал свой смех, и ему казалось, что звук, который он издавал, похож на мяуканье. Он вдруг почувствовал, что его губы растянуты в стороны, и чем дольше он улыбается, тем сильнее они растягиваются. Тут же он почувствовал, как уголки губ коснулись мочек ушей, а затем рот и вовсе сомкнулся на затылке. Он представил, как это выглядит: человек со ртом, растянутым в улыбку до самых ушей.
«Может, я и есть Чеширский Кот? – подумал он. – Это
Слим продолжал улыбаться, ощущая, как губы наполняются кровью и становятся все больше. «Если я так и буду улыбаться, то пипец глазам, носу, и вся моя голова станет одним большим ртом! Охренеть! Реально, каждый Чеширский Кот умирал именно оттого, что тупо превращался в огромный рот… Серьезно, я и есть тот самый Чеширский Кот?» Он принял эту мысль как откровение, словно нашел смысл жизни и ответы на все вопросы.
– Я и есть Чеширский Кот! – крикнул он. – Я не был готов знать правду! Но пора открыться и признать, что я – Чеширский Кот! – он сделал шаг. – Я бесшумный… Шшшшшшш… – он снова шагнул. – Я – Чеширский Кот… Шшшшшшшш… Охренеть…
Свет из окон первого этажа стал ярче. Слим даже ощутил, как его зрачки сужаются в две тонкие вертикальные полоски. Он поднял руки и осторожно закрыл лицо, стараясь не пораниться когтями, которые, как он чувствовал, только что вылезли наружу, превратив его кисти в лапы.
– Свет котам не в кайф… Мы реально ночные звери.
– В каком смысле? – вдруг раздался мужской голос.
Слим вздрогнул и широко раскрыл глаза. Яркий свет ослеплял, но он все-таки увидел контур головы того, кто был перед ним.
– Ты кто?! – моргая от слез, крикнул Слим.
– Дедушка Пихто, – последовал спокойный ответ. Голос был знакомый.
Слим протер глаза и увидел перед собой Макса.
– Ты навсегда покончил с мыслительным процессом? – уточнил пьяный Максим.
Слим отшатнулся, растерянно пытаясь понять, как он тут очутился. Оглядевшись, он понял, что сидит на полу в гостиной заброшенного особняка, прямо перед креслом-качалкой Максима.
– Слим, ну-ка, глянь на меня! Ну-ка, ну-ка… – Макс наклонился и с любопытством заглянул в глаза юноше. – Парень, да ты в хлам нынче! Когда успел убиться?
Слим с трудом сел на свое место, озираясь по сторонам.
– Лизок! – продолжил Макс. – Ты только посмотри на нашего красавца! Видишь?
Лиза кивнула.
– Я сначала не понял, чего это ты ползешь по дому. Остановился возле меня и уставился, как в зеркало. И тут-то мы узнали, что ты не кто иной, как Чеширский Кот! – Макс не выдержал и залился хохотом. – Чеширский Кот!!! Ха-ха-ха! Я сейчас сдохну! А ты говоришь, что я пьянь, Лизок! – Максим допил оставшийся в стакане виски. – Даже не знаю, сколько надо выпить, чтобы так убиться…
Лиза кивала по инерции.
Роберт, трезвый, как стеклышко, внимательно изучал поведение коллег. На его губах не было улыбки, а во взгляде не было удивления. Он пристально смотрел то на одного, то на другого,
Лиза подняла голову и уставилась на молчаливого крепкого мужчину. Она изо всех сил старалась казаться трезвой, но невооруженным взглядом было видно, что девушка нуждается в присмотре, особенно учитывая небезопасную местность и компанию.
– Роб, ты так смотришь, что мне становится стыдно.
Он улыбнулся краем губ.
– Вам кажется.
– Мне не кажется, я читаю в твоих глазах осуждение.
– Нет.
– Извини. – Лиза вновь кивнула.
– За что?
– За то, что ты остался единственным трезвым человеком среди нас.
– Ничего, бывает, – Роб опустил глаза.
В этот момент Слим, наконец, сфокусировал взгляд на Максе.
– А чё ты ржешь? – внезапно высказался он.
Максим удивленно посмотрел на юношу:
– Ого, быстро ты реагируешь!
– Тебе поржать хочется?
– Да как же мне печалиться, слушая твое признание, мой юный друг? – ведущий снова засмеялся. – Уж извини! Хотел тебе рассказать, что на самом деле я – Буратино, только не смейся! О’кей?
– А-а-а… – Слим рьяно замахал указательным пальцем. – Ты-ы-ы… Ты не понимаешь…
– Конечно, не понимаю! – воскликнул Макс. – Между нами две бутылки виски и здоровенный косяк! Как мне тебя понять?
– Ты не понимаешь… Мы те, кто мы есть!
– Новый виток отборного гона?
– Все не просто так! Да, я – Чеширский Кот, у меня есть когти, я гибкий, я сам по себе! И я ржу! Ржу потому, что вы все смешные! Нелепыши! – Слим защелкал пальцами. – А вот ты реальный Буратино! Сечешь, почему? Потому что ты – деревянный нытик, сваливающий от Карабаса-Барабаса! У-у-у… Тупой… Может, потому твоя Мальвина тебе фак и показала! Наверное, ты ей еще и нос пытался засунуть вместо… А когда она не дала, сам в себя начал его тыкать?
Улыбка мигом сошла с губ Максима.
– Я сейчас твой нос тебе в задницу засуну, мажор обдолбанный!
– У-у-у, какие мы грозные! Уже пофиг, что засовывать – лишь бы засунуть? Развелось вас!
Максим встал с кресла, шатаясь, сделал шаг и остановился, опираясь на стол.
– Робокоп, а Робокоп? – Слим вдруг переключился на оператора. – Как ты относишься к педикам? Серьезно, мне интересно, как такие, как ты, относятся к таким, как он, – Слим ткнул пальцем в Макса.
Максим еще на шаг приблизился к цели. Слим подскочил со своего места.
– Не, ну серьезно? – не унимался он, медленно отходя подальше от пьяного ведущего. – Ты же, типа, брутальный мен, должен, по идее, быть гомофобом!
– Ты, сгнивший, конченый урод, иди сюда! – крикнул еле стоящий на ногах Максим.
– Поделись! – продолжал гнать Слим. – Да, ты гомофоб! Это же, типа, скрытный! Латентный, типа того! Кстати, рифма: Роб-гомофоб! Как тебе?
Лиза, все это время наблюдавшая за происходящим, выпрямилась:
– Ты не успокаиваешься, тебе мало. Тебе нужно, чтобы тебе язык оторвали?