В поисках счастья
Шрифт:
Но реальность не жалела его. Виктор Барвинский отсутствовал на всех занятиях, на всех кружках, везде где только можно, словно растворился в воздухе. Звонки и сообщения лишь обостряли его внутренние терзания.
Привязанность к друзьям становилась все тяжелее, как неотвязный гнет, что душит и не отпускает. Он откусывал чизбургер, и его взгляд встретился с Итаном, чье выражение лица отражало ту же печаль. Итан сидел с ними, но казалось, что он – остров в море отчаяния. Сок медленно вытекал из его стакана, а слова, что когда-то были полны жизни, теперь сжимались
– Что-то произошло? – спросил Марк, взрывая тишину.
– Дорогой мой друг, звезды не совпали, а мир вокруг меня утратил свой свет. Я уезжаю обратно в Лондон, – произнес Итан, его голос звучал словно шелест осенних листьев. – Я так привязался к этому месту, что теперь покидать его трудно.
– Ты из Лондона? – удивился Марк.
– Да, разве я не говорил? – с усмешкой ответил Итан. – Я переехал сюда в прошлом году. Но возвращаться не хочется. Здесь так уютно, и природа радует глаз.
– Как же я тебя понимаю, – тихо произнес Марк, вновь откусывая чизбургер, словно пытался насытить свою пустоту.
– Вероятно, и я уезжаю в Лондон, – вдруг добавила Кэрол, снимая капюшон толстовки, обнажая короткую стрижку.
– И ты? – снова удивился Марк, хотя в глубине души чувствовал, что эта новость не будет последней.
– Да, так что тебе придется искать новых людей для обедов, – улыбнулась она с легкой печалью.
– Неплохо получилось, прическа мне нравится, – промолвил он, стараясь не думать о том, что скоро они все расстанутся.
– Чего ты так пессимистично смотришь на это? – подбодрил его Итан, заметив его уныние. – Мы не прощаемся навсегда. Когда будешь в Лондоне, приезжай в гости, мы будем рады тебя видеть.
От тепла его слов, от надежды, что мелькнула в его душе, становилось лишь холоднее.
Скоро никого не останется из его друзей, и он, оставшись один, вновь погрузится в пустоту. Марк вздохнул, и этот вздох стал его единственным утешением. Он видел, как свет погасает, как рассыпается в прах то, что когда-то казалось незыблемым. Он снова взглянул на своих друзей, и их лица расплывались в его памяти, как тусклые отражения в воде, уходящие в бесконечность.
После школы, растянувшись на диване, он с удовольствием заставил себя скучать. Глядя в одну и ту же точку, он погрузился в раздумья, которые длились целую вечность, пока его живот не заворчал так громко, что могли услышать его соседи по всему району. Открывая холодильник в третий раз, он увидел лишь остатки вчерашней пиццы, которую они заказывали с Райаном. Но пиццы ему не хотелось, его организм настойчиво требовал кофе, как неутолимый путешественник, который давно не видел источника жизни. С трудом доставая телефон, он заметил номер Виктора, но, прокручивая контакты до буквы «Р», решил позвонить Райану, который, казалось, навсегда пропал в магазине. Смотрев на имя «Райан», к нему пришла внезапная и блестящая идея: позвонить Рэю и пригласить его в кофейню.
– Рэй ведь говорил, что хочет стать музыкантом! Я как раз ему обещал дать критику его текстам, вот и займемся сейчас этим.
Когда он устроился
– Прошу прощения за поздний визит, помогал бабушке. Сегодня такой замечательный день, просто чудо! – Он закрыл ладонью солнце из окна, словно это могло его заслонить.
Марк, наблюдая за ним, вспомнил их первую встречу, когда Рэй даже не мог произнести слово, а теперь, казалось, живет лишь для общения.
– Ничего страшного, я уже заказал кофе и круассаны, – отозвался он с легкой улыбкой.
– Чудесно! У меня, кстати, есть кое-что… – Рэй начал рыскать в своем портфеле, как искатель сокровищ, но, вытащив помятые листы бумаги, выглядел скорее как тот, кто нашел старые чертежи корабля-призрака. – Это мои песни! Под каждым словом вставлены аккорды. Бои я записал на другом листе, но найти его никак не могу. – Он сиял от радости, как будто только что выиграл лотерею, ведь Марк был единственным в его окружении, кто хоть что-то знал о музыке.
– А не проще было бы закрепить их степлером? – поинтересовался Марк, с улыбкой на губах. Но Рэй, как будто услышал оскорбление, помрачнел.
– Я не пользуюсь им.
– Что-то не так? – заметил Марк, уловив туманное выражение на его лице.
– Да нет, все хорошо.
Пока официантка раскладывала их заказ на стол, Марк с интересом читал его песни. Несмотря на голод, мучивший его с обеда в школе, он продолжал. Закончив чтение, он положил бумаги на стол и сделал большой глоток латте с соленой карамелью. Рэй, с замиранием сердца, ожидал его оценку и с робостью произнес:
– Ну… как тебе? – его сердце колотилось так, что, казалось, могло вырваться из груди.
– Это так вкусно! – воскликнул Марк, выпив латте за мгновение, как будто это был последний глоток в пустыне. – Какое же оно сбалансированное и совершенное. Теперь буду сюда приходить всегда.
– Так и знал, что подобрал отличные аккорды! – обрадовался Рэй.
– Нет, я про кофе говорил. Твои песни еще зеленые, им не хватает рифмы. – Он наклонился к листам, указывая на строки: «Ты дал мне почувствовать то, что исчезло, то, что во мне давно умерло» и «Моя жизнь – сон, из которого я ищу выход, лишь бы увидеть краски твоего мира в своем». – Я вообще не вижу здесь рифмы.
– Нет, там есть рифма, просто ты поешь неправильно! Сейчас я тебе покажу! – резко возразил Рэй, но в эту секунду в кофейню вбежала толпа подростков, и юный музыкант невольно убавил громкость.
– Что же ты не поешь? Испугался тех ребят? – шутливо подмигнул Марк, указывая на них. – Нет, дело не в этом… хотя, может быть, и в этом. Не люблю петь при посторонних.
– Но даже если бы их не было, тут все равно были бы я и официантка. Так что же ты боишься? – с улыбкой на губах уговаривал его Марк, откусывая кусок круассана.