В поисках сокровищ
Шрифт:
– Что? – воскликнула Виктоша. – Какие воры?
– Почем я знаю, кто-то пытается открыть дверь! – убежденно сказала Муся.
– Так чего ты стоишь! Звони в милицию! – Виктоша, как была, в Муськиной ночной рубашке бросилась на кухню и схватила первое попавшееся на глаза оружие – пестик от старинной медной ступки.
– Вика! Телефон не работает! – закричала Муська.
– Тогда ори! А-а-а-а! Помогите! – отчаянно завопила Виктоша.
Но на воров, похоже, это не произвело никакого впечатления.
Тогда Виктоша набралась храбрости и спросила:
– Кто там?
– Лучше
Девочки похолодели.
– Что вам нужно? – пролепетала Муся.
– Только поговорить!
– С кем?
– С вами обеими!
– Говорите через дверь!
– Не получится, голуба моя, – раздался другой голос, тоже хорошо знакомый Виктоше. – Открой, мы поговорим и уйдем! Ничего мы вам не сделаем, не бойтесь! Насчет крови это он пошутил!
– Ну и шутки у вас!
В этот момент что-то в замке треснуло и дверь открылась. Клопик и толстяк с окладистой бородой ворвались в квартиру и закрыли за собой дверь. Девочки онемели от ужаса.
– Ну, где разговаривать будем, не в прихожей ведь, голубы мои! – пророкотал толстяк. – Ай, как нехорошо! Мы к вам с добром, а вы нас вон чем встречаете! Оружием, можно сказать! Клопик, как, по-твоему, пестик считается холодным оружием?
– Скорее тупым тяжелым предметом! – усмехнулся Клопик. – Знаете, как в протоколах пишут – смерть наступила от удара тупым тяжелым предметом!
– Брось свои шутки, Клопик, юницы боятся, правда, кралечки?
Девочки в ужасе прижались друг к другу.
– Клопик, гляди, как ты барышень наших напугал, можно сказать, до бесчувствия! Так не годится.
Он по-хозяйски вошел в гостиную, окинул ее скептическим взглядом и хмыкнул:
– Небогато живете! Ох, небогато! Мои нищие из метро и то лучше живут!
Муська так оскорбилась, что даже страх отступил.
– Потому что вы воры, жулики, а мы – честные люди!
– Во-во! Честные люди! Слушай, кралечка, у тебя есть талант, из тебя отличная нищенка получится. А, Клопик, ты как думаешь? У нас таких еще нету, чтобы с патетикой! Представляешь, как она входит в вагон и не столько просит милостыни, сколько обличает жадных пассажиров! «Граждане, имейте совесть! Это вы допустили, чтобы дети побирались в поездах! Это вы допустили, чтобы вместо лагеря «Артек» они клянчили кусок хлеба!» И с таким благородным негодованием. По-моему, ей все будут подавать!
«Что он такое несет?» – мелькнуло в голове у Виктоши.
– Как тебе, голуба, такая перспектива? – обратился он к Муське.
– Никогда! Ни за что! – патетически воскликнула та.
– О! Я же говорю, у этой девчонки с патетикой все в порядке.
– Что вам от нас нужно? – вырвалось у Виктоши.
– А чтобы вы из наших преследовательниц превратились в наших сообщниц! Для этого мы сейчас прихватим с собой кое-что из ценных вещей, даже в небогатых домах есть ценные вещи, а заодно и подружку твою возьмем, – он по-прежнему обращался к Мусе, – и, естественно, подозрение падет на нее, а тебя, голуба, предупреждаю, если хоть ползвуком об нас обмолвишься, подружке твоей хана! Одно твое слово, и она на пере, это еще в лучшем случае! – Он сделал
– Клопик! До чего же народ глупый, все ценности в одном месте держат, да еще ящик не на запоре. Так, денежки, колечки, очень хорошо, можно сказать, самая что ни на есть девичья кража! А ты, голуба моя, всю жизнь от этой кражи не отмоешься!
– Не смейте! – крикнула вдруг Муська.
– А ты помалкивай, толстомясая! Ты у нас подружку выкупать будешь! Месячишко по вагонам походишь, и хватит! Не волнуйся, мы тебя не в метро, мы тебя в электрички запустим! Все не так заметно! Только похудеть тебе придется, голуба моя, а то для нищенки ты, пожалуй, толстовата!
Виктоша от всех этих ужасов совсем упала духом. А толстяк отправился в спальню, порылся там в шкафу и вышел с меховой жакеткой Мусиной мамы.
– Заодно еще и это прихватим! Отлично! – Он вытащил из кармана сотовый телефон, набрал номер и сказал в трубку: – Женечка, будь ласков, подъезжай поближе к дверям, чтобы из окон не видно было, что мы в багажник положим! – Он убрал телефон. – Ну, Клопик, воткни кралечке кляп!
И тут произошло нечто совершенно неожиданное.
Муська вдруг громовым, как показалось Виктоше, голосом крикнула:
– Стоять! Ни с места!
Бандиты в изумлении замерли, а Муська с широко открытыми глазами продолжала:
– Спать! Спать! Спать!
И, как ни странно, Клопик выпустил Виктошу, которая в ужасе шарахнулась в сторону, а толстяк прислонился к стене и стал медленно сползать на пол. Клопик стоял с закрытыми глазами. А Муська все так же монотонно командовала:
– А теперь положите на стол все, что вы взяли!
Толстяк встал на четвереньки, подполз к стулу и выложил из кармана все, что украл. Виктоша в полном ошалении взирала на происходящее.
– Так! А теперь встаньте, выйдите за дверь!
Бандиты повиновались. Муська двинулась за ними. Уже на лестнице она сказала:
– А теперь раз и навсегда забудьте о том, что видели! И о нас!
Она вызвала лифт.
– Входите!
Они вошли.
– А теперь проснитесь! Вы все забыли! Просыпайтесь!
И она нажала на кнопку первого этажа. Лифт закрылся и ушел вниз. Муська продолжала стоять у лифта.
– Муська! Муська! Что это было? Гипноз, да? Ты гипнотизерша? – теребила ее Виктоша.
Муська вернулась в квартиру, прислонилась к стене, закрыла глаза, жестом попросив Виктошу помолчать. Потом вдруг открыла глаза и бросилась в объятия Виктоши.
– Получилось! Вика, получилось!
– Что? Что с тобой, Муська! Что получилось?
– Гипноз! Значит, я могу, я действительно это могу! Понимаешь, я подозревала, но уверенности не было. Я даже пробовала несколько раз, но ничего не получалось! А сегодня… наверное, это от стресса…
– Муська, гениально! Просто и грандиозно, как говорит мой папа. Я уж думала все, конец мне пришел…