В поисках змея

Дорских Лоя

— За что? — немного помолчав, я всё же решила спросить. Не знаю, какие у них там законы, чем они руководствуются, да и что вообще такое изгнание именно у оборотней, но мне показалось, что не само изгнание её гложет, а нечто большее.

— За любовь, — просто ответила она, горько улыбнувшись. — Представляешь, сам возлюбленный и изгнал маленькую наивную дурочку. Правда, сначала воспользовался этой самой любовью, — Мира надолго замолчала, видимо погрузившись в воспоминания, и я уже сама была не рада, что затронула настолько болезненную для неё тему, как она решила продолжить. — Знаешь, самое поганое заключалось

в том, что во время изгнания, по его приказу, мне стёрли память. Приказы альфы едины для общины, поэтому никто не заступился. Родители отреклись, братья с сестрёнками вообще не пришли. И я очнулась в больнице, не помня про себя совершенно ничего! Мне рассказали про аварию, в которую я якобы попала, что в ней погибли мои родители. Друзей и других родственников нет, мол, недавно я с семьёй в этот город переехала. Я так год жила. Одна, меняя работы и пытаясь вспомнить хоть что-нибудь. И не получалось. Знаешь, никогда не забуду чувство тихого отчаяния и одновременно безразличия, когда я раз в месяц приезжала на кладбище к лжеродителям, в надежде вспомнить хоть что-то.

— А что случилось потом? Ты сейчас всё помнишь, получилось?

— Случайно, — засмеялась Мира, — я просто ни с того ни с сего дома перекинулась в волка. Сначала я чуть с ума не сошла от ужаса, но стоило вернуться в человеческую ипостась, как я вспомнила всё.

— Ты вернулась в свою общину? — заинтересованная судьбой оборотня, я не заметила, как за разговором мы подъехали к дому моих родителей.

— Нет, поняв, что я альфа, я собрала свою собственную. А вот бывшей общине скоро придёт конец, уж я постараюсь, — Мира припарковалась и, заглушив машину, повернулась ко мне, отстёгивая ремень безопасности. — Идём?

— Идём!

Глава 12

Моя хата с краю, я ничего не знаю,

или как вернуться к истокам.

— Мда, — причитала Владимира, развалившись на кухонном угловом диване, смотря за метаниями моей родительницы по кухне, — не так я себе всё это представляла.

— У тебя хоть какое-то представление о происходящем было, — устало ответила я ей, сидя напротив на стуле, крутя в пальцах седую прядь и так же косясь на маму.

Сначала всё шло довольно-таки неплохо. Мы с Мирой спокойно зашли в парадную, даже в домофон звонить не пришлось — соседские ребятишки выходили на прогулку, открыв перед нами дверь в подъезд. Поднялись на этаж, позвонили в дверь. Нам открыла Васька, очень удивившись моему появлению, и спросив что-то про Англию. Я её не слушала, и, если честно, даже и не взглянула на неё толком, обойдя, прошла на кухню, откуда доносились звуки маминой жизнедеятельности.

Сколько себя помню, мама всегда любила готовить, и большую часть своего времени проводила на кухне. Вот и в тот момент под монотонный бубнёж телевизора, родительница взбивала что-то блендером в миске, периодически поглядывая в раскрытую на столе книгу с рецептами.

— Привет, мамуль, — подала я голос, как только мама выключила блендер, осторожно подходя к столу и присаживаясь на стул.

— Акулина?! — её удивление моему появлению было настолько сильным, что она в буквальном смысле потеряла дар речи, открывая и закрывая рот, выронив из рук миску на пол.

— Суфле? —

принюхавшись и перешагнув растекающуюся по полу бежевую лужицу, Мира плюхнулась на диван напротив меня. — Царевна ужей за готовкой… Не думала, что когда-нибудь увижу нечто подобное.

— Волкодлак?! — переведя взгляд на Миру, взревела моя родительница. — На моей кухне?!

— Мам, что происходит? — на крики прибежала Васька, но переведя взгляд на меня, остановилась в дверях. — Лин, ты покрасила волосы? И что у тебя с глазами?

— У тебя зрачок вытянулся, — обратив внимание на мои глаза, констатировала Мира. — Ты смотри аккуратней, следи за своими эмоциями. Если сейчас перекинешься — кухне конец придёт.

— В кого? — уставилась я на оборотня, не понимая, о чём она сейчас говорит.

— В ужа. — Ответила за неё мне мать, и после этого её прорвало.

Она начала проклинать всё и вся, начиная от подземного мира (с его дурацкими законами, обитателями, правилами и прочим), заканчивая нынешней экономической ситуацией в стране. Нам ничего не оставалось, как молча наблюдать за её метаниями из угла в угол. Благо размеры кухни позволяли — всё-таки четырнадцать метров, есть, где разгуляться.

— Отреклась ведь, так нет! Им всё мало! До детей моих решили добраться! — бушевала родительница под нашими с Мирой скептичными взглядами и полным непонимания происходящим Васькиным. — Морок на меня наложили! На меня!!!

Слушая всё это, я искренне старалась отвлечься от всего. Предупреждение Владимиры про контроль над эмоциями я решила воспринять серьёзно. Выходило не очень. Не скажу, конечно, что я сейчас была вне себя, но по идее это ведь я сейчас должна злиться и размахивать руками, а не мама! Это от меня скрывали правду, и не предупреждали о существовании полозов! Если бы я знала тогда, что знаю сейчас, то никогда бы в лес в день рождения не пошла, и жила бы себе спокойно. Не зная Лекса.

Мысль стрельнула огнём по сердцу. Нет, не хочу. Не хочу его не знать. И пусть всё сложилось так, как есть. Но истерику мамы это не оправдывает! Всё равно сердиться на неё сейчас я должна.

— Как он тебя нашёл? — задумавшись, я не сразу заметила, что мама немного взяла себя в руки, и ждёт от меня ответа.

— Не знаю, — немного растерявшись от её вопроса, я перебралась на диван, поближе к Владимире. С ней как-то спокойнее. Не то, чтобы я боялась свою мать, но то, как она меня сейчас сверлила глазами, вызывало лёгкий дискомфорт. — Просто пришёл. Однажды.

Рассказывать маме про сны не хотелось. Мы никогда с ней не обсуждали настолько интимные аспекты моей жизни. А то, что происходило у нас с Лексом во снах по-другому назвать и нельзя.

— Что ему было нужно? — продолжала допрос родительница. — Что он тебе наобещал? И почему ты в платье гадючьего княжества? Опять его игры в конспирацию до свадьбы? Жениха тоже тебе уже подобрал? Акулина, не верь не единому его слову! — не дав мне ответить ни на один вопрос, мама опять разродилась тирадой. Я же вообще перестала понимать что-либо. — Ты не знаешь местных законов! Там сплошной патриархат! Людей не ставят ни во что, ровняют с мусором! Кое-как терпят только наречённых, ставших жёнами полозов, и то, только терпят! О такой жизни ты мечтаешь? Сейчас же едем в лес, будешь отказываться от ужей.