В поисках змея
Шрифт:
— В отвратительную комнату поселил и голодом морил, — ответила я ей так, чтобы все услышали. — Минару подослал, бойкот объявил и отказался от исполнения супружеского долга.
— Что значит отказался?!
— Морил голодом?!
В один голос рявкнули царь с Сашей, да так громко, что мы с Мирой от неожиданности вздрогнули.
— Так, мне это надоело! — царь ударил кулаком по пустому столу, медленно поднимаясь со своего места. — Ты, — палец указал на Пелагею, — пошла вон!
Перечить Святославу она не стала, хоть на это ума хватило, и быстро покинула помещение, напоследок хлопнув дверью.
— Ты, —
Спорить с ним я, если честно, тоже побоялась, слишком грозный вид у него сейчас был. Да и тон его голоса пробирал до мурашек. Поэтому я не стала медлить и быстро переместилась на освободившееся место, осторожно косясь на Лекса. Полоз не сводил с меня напряжённого взгляда, сжав губы в тонкую линию.
— И ты, — обратился царь к моему негодующему брату, — успокойся. Василеск, можешь подавать ужин.
Минут через пять в зале начали сновать слуги, накрывая нам стол ужином. За всё это время никто не проронил ни слова. Мне же стало совсем не по себе. Вроде правильно всё делала, а осадок такой, будто у старушки на улице пенсию украла! Ну вот, по сути, в чём я виновата? Пришла в этот мир, чтобы быть рядом с мужчиной, которого умудрилась полюбить. Оставила свою жизнь, променяв её на сомнительное удовольствие быть царевной. А вот оно мне надо?
И что я получила взамен? Только истраченные нервы, по причине того, что мой возлюбленный умудрился мало того, что не прочитать договор, в котором всё было расписано «от» и «до», так ещё порвал и выкинул его! И даже не удосужился встретиться с новоиспечённой женой лично, устроив травлю! Так что ни в чём я не виновата! А то, что подыграла их фарсу с минарой, которую они и сюда зачем-то притащили — так сами напросились!
Ели мы тоже в молчании. Причину неразговорчивости остальных я не знаю, даже гадать не буду! Я же просто наслаждалась едой! Жаркое в горшочках было восхитительным, как и пять видов салатов и закуски! А может мне просто так показалось, потому что весь день не ела? Сложно сказать. Но если судить по остальным — еда была на уровне. Все вроде были довольны угощением, кроме Лекса. К еде полоз так и не притронулся, продолжая сверлить меня взглядом. Как я умудрилась не подавиться — загадка!
— Василеск, — обратился царь к полозу, когда мы доели и слуги начали забирать тарелки, принося нам, девочкам, сладости и травяной чай, а мужчинам напитки покрепче с соответствующими закусками. — Я всё ещё жду договор.
Мы с Владимирой обменялись улыбками, что не укрылось от присутствующих.
— Тебе есть что сказать? — строго спросил меня дед.
— Да, — объевшись и блаженно откинувшись на спинку стула, решила я прекратить секретничать на ровном месте. — У него его нет. Выкинул, представляешь?
— Не читая! — добавила Мира, уничтожая принесённые пирожные. Куда в неё столько влезает?
Святослав устало прикрыл рукой глаза. Мне даже стало его немного жаль. Старается мужик, старается, легенды правдоподобные придумывает, все ходы просчитывает. А тут непредвиденный факт — задетая гордость и слепая злость Лекса.
— Царь Святослав, — в зал с поклоном вошёл статный мужчина в одеждах тёмно-красного цвета. Я таких оттенков здесь раньше не встречала. Да и форма одежды
Ещё один царь? Сердце, в нехорошем предчувствии пропустило удар. Но ничего спросить я ни у кого не успела.
— Василеск, немедленно уводи Акулину, — вставая, шёпотом распорядился дед, рукой показывая Саше идти следом за ним.
Я же не сумела сориентироваться, как была взята за руку Лексом и быстро выведена из зала. Стоило нам выйти, как полоз и вовсе подхватил меня на руки, несмотря на мои протестующие крики.
— Ты ведь не собираешься её убивать? — раздался позади голос Михаила, и я, изогнувшись, увидела, что они с Юлькой и Владимирой идут следом за нами.
— Если он её не убьёт — это сделаю я! — подала голос подруга, и, видя её взгляд, я посчитала разумным спрятаться на груди Лекса, уткнувшись в неё носом. — А потом воскрешу и ещё раз убью!
— Не позволю к ней и пальцем никому прикоснуться! — угомонила словесных вредителей Мира, доходчиво рыкнув и вдобавок клацнув зубами. — Только если Василеску, но только в миролюбивых целях!
— Вот спасибо! — огрызнулся на неё мой полоз, пока я вдыхала его запах, и откровенно наслаждалась моментом. — Вот только со своей женой я сам решу, что делать!
— Да?! — отклонилась я чуть в сторону, чтобы хорошо видеть его лицо. — И что же ты собрался со мной делать?
В ответ он остановился, внимательно посмотрев мне в глаза. Не знаю, что он хотел в них найти, но я в его взгляде увидела многое. Там было всё, от неверия, не понимая, до надежды, любви и обещания… Что он мне обещал? Да всё! Я увидела в его глазах — всё! Страх и обида отошли на задний план, как и всё прочее в этом мире. Я и сама не заметила, как потянулась к нему ближе, обвивая руками его шею, и он ответил мне тем же. Если бы Лекс не держал меня на руках — ноги у меня обязательно бы подкосились.
Наш поцелуй был мучительно медленным, но настолько волнительным и желанным, что, когда полоз от меня отстранился и вновь продолжил движение, я не смогла сдержать расстроенный вздох. За что была тут же вознаграждена быстрым поцелуем в макушку.
— Ну, всё ребята, — засмеялась сзади Владимира, — теперь вам её убить и сам Василеск не даст!
Мы с полозом синхронно фыркнули, а Михаил с Юлей откровенно рассмеялись.
— Смейтесь, смейтесь, — обернулся он к ним, открыв с ноги дверь своего кабинета. Той же участи удостоилась дверь, ведущая в спальню. — Я правильно понимаю, что спрашивать что-то бесполезно?
Последний вопрос был задан мне, и я просто кивнула, как только Лекс поставил меня на ноги в спальне у окна. Сам полоз сел на подоконник, тут же притянув меня спиной к себе, обнял за талию.
— Здесь диванчика не хватает, — скептично оглядев спальню, вынесла вердикт волчица, смотря, как располагаются на кровати Михаил с Юлей, — только не того, ужасного, из твоей комнаты. Его предлагаю сжечь!
— Согласна, — кивнула я ей, вспоминаю неудобную мебель, и наслаждаясь близостью полоза. Для полного счастья мне не хватало только избавиться от плохого предчувствия, появившегося вместе с приходом мужчины в красном во время ужина.