В поиске своего пути
Шрифт:
— Тебе не место в академии, нужно было даже не поступать… — голос что–то вешал, лица вышедших на свет были скрыты капюшонами. А у меня как будто что–то внутри порвалось. Посохи такие большие, неудобные и мешающиеся, но родные. С ними я много прошел, они мне столько раз жизнь спасали. У них, этих духов, есть разум, и они, уроды, его убивают.
— Ах вы, бл…дь, уроды! Я ваши кишки на руку намотаю, и буду смотреть, как вы будете умирать! Да вы сдохните! Все! Сколько бы вас не было. Я найду вас и по одному кончу! — я перестал соображать вообще, мне было уже на все насрать. Я хотел их крови! Я хотел их убить! И мне не было страшно за эти мысли, наоборот, это только
— Заткнись, — один из них ударил меня кулаком по лицу. Смачный хруст разлетелся по округе. Верхний клык оказался выбит. — Я думаю, ты понял, что не можешь спастись, но я готов тебя отпустить, если ты попросишь прощения и полижешь мне сапоги, — ах ты, тварь! Собрав кровь во рту, со всей силы, какой мог, плюнул ее в ударившего. Я не целился, моей целью было хоть как–то отомстить своему мучителю, но тем не менее плевок попал прямо в темноту капюшона.
— На! На! — удары посыпались один за другим и от всей души, последний был настолько сильным, что стул наклонило набок, и я упал. Спинка стула не выдержала и хрустнула, а я вдобавок больно ударился головой.
— Хватит, он уже хочет попросить прощения! — разница в голосах по–прежнему не ощущалась.
— Он плюнул в меня!
— И сейчас он поцелует обувь и тебе и признает тебя своим господином. Давай! — я увидел, как ко мне подошла еще одна фигура и задрала мантию, явив кожаные сапоги хорошей выделки. Этот был тот момент, когда мозг не понимает что главное. — Ну же, давай! — нога придвинулась ко мне ближе. — Давай!
— Пошел ты… — договорить я не успел, меня прервали, кожаный носок больно ударил по носу. Из глаз потекли слезы. Голову на весу я уже не мог держать, и она со стуком ударилась об пол.
Все! Не могу больше сопротивляться. Голова раскалывается, тело болит, адреналин со злостью вышел. Появилось самое страшное из того что только может быть. Появилось равнодушие. Я лежал и смотрел, как кровь обильно стекает с моего носа прямо на то навершие, которое в меня кинули.
— Флан, кажется, мы его сломали. Не такой уж и крепкий, каким казался.
— Ну да, все они слабаки.
— Но он же тебе не поцеловал сапог.
— Заткнись, все и так все видят! — кто–то еще есть кроме этих троих? Мне было все равно на их слова. Я все смотрел, как моя кровь стекала и полностью закрыла навершие от посоха. Помнится, я с помощью него выращивал цветы и каменные шипы, но при этом я держал его в руке. Там каналы сильнее. Хотя, может, важен вообще контакт? Все–таки мне зубы выбили, избили, унизили, начал я себя накручивать. Посохи сломали. Посохи! Злость и ослиное упрямство возвращала мне мое обычное состояние.
Я должен им ответить! Причем важно, что бы прямо сейчас. Дернувшись вперед, приложился щекой к камню.
«Помоги мне! Пожалуйста! Я тебя прошу! Помоги! Позволь мне отомстить!» — просил я у камня. — «Пожалуйста! Ответь!» — и мольба была услышана. Сознание элементаля, как сознание ребенка, простое и неприхотливое, остро отреагировало на боль. Его эмоции и чувства отвечали мне.
«Что делать?»
«Сколько их?» — в ответ мне только было недоумение, дух хотел помочь, но не знал как. Так–так, мы в подвале, пол грязный, много песка, это власть земли. Песок–земля! Точно.
«Сколько их стоит на песке, на полу?» — в ответ опять непонимание.
«Так, покажи, где мы находимся», — я закрыл глаза, перед моим взором предстала целая сеть подвальных помещений какого–то квадратного здания, это было не как посмотреть глазами, а как ощутить. — «Отлично, мне не нужно все, мне нужна только та комната, где я нахожусь», —
— Эй, урод! Очнись! — одно из пятен подошло ко мне и начало толкать ногой в бок. Ну, держись, тварь! Сейчас ты получишь за все!
Сначала нужно лишить их зрения и чтобы ни один не сбежал. Мысленный приказ и проход над дверью обвалился.
— Э… Потолок разваливается!
— Аккуратно.
— Назад, назад катятся, — вместе с шумом посыпались и слова.
— Флан, куда ты нас завел? — даже обезличенным этот голос звучал холодно и зло. — Мало того, что ты сказал, что, наконец, покажешь нам, как мстят Лайнмельты, а ты просто избиваешь какого–то деревенщину. Так еще и подвал выбрал такой, что сейчас разваливается.
— Ты даже унизить его не можешь, занимаешься непонятно чем. Ты бы даже если бы его в дуэли победил, не был бы столь жалок, как сейчас, — этот голос звучал не теплей, чем первый. Да, так его, так.
— Я отомстил! Понятно вам! — со злостью крикнули в ответ. — И я наследник, вот вы мне и завидуете, причем я богатый наследник. А вам мало что достанется.
Я точно под магией, я слышу только один голос, и сейчас слышится только эхо. Так, пока они препираются, у меня есть шанс освободиться. Фигуры исчезли из круга света. А под веревкой, которой был привязан, я выращивал листовидные колья. По чуть–чуть двигая вверх, видел я их плохо и поэтому боялся еще больше повредить руку.
— Все, с меня достаточно. Вален, разгреби проход!
— Я не могу, что–то мешает! — явно пробилось сквозь гул слов. — Здесь кто–то есть, — поздно. Буквально за мгновение до этого веревка на руке опала.
«Давай! Облепи их пылью и песком!» — как можно громче мысленно крикнул я духу и яркое представление. В глаза сразу ударил песок. А–а–а, больно! «Меня только не надо задевать!» — песок отпрянул.
— Нас атакуют!
— Песок!
— Ставлю щит!
— Воздушный кокон!
— Огненная стена! — е-мое! Если они так быстро адаптировались, то меня сейчас раскатают в блин. Пустил в правую руку энергию. А–а–а! Болит! Руку я, наконец, почувствовал, но ее как в кипяток окунули. Кое–как протерев глаза от песка, сломал колышки, с помощью которых освободился. И взяв их в руку начал пилить веревки на другой руке. Сложность была в том, что мне нужно было держать тактильный контакт с элементалем. Я направил энергию и в левую руку, чтобы оттянуть веревки назад, мне повезло. Быстро перерезал. Взял камень в руку, и уже дорезал веревку, связывавшую ноги. Это все заняло не больше двадцати секунд.
Все это время надо мной пролетали заклинания огненной, воздушной стихии, они взрывались, ударялись о стены. Были беспорядочны, похоже, они не знают, кто их атакует.
Освободился, двигаться очень тяжело. Голова кружится, к горлу подкатил бывший таким вкусным ужин. Сотрясение, все симптомы. Задержав воздух, еле унял тошноту. Из глаз покатились слезы, что ж мне так не везет–то. Погонял энергию по всему телу, даже лучше не стало. Ее мало, нужно экономить. Мысленная команда и песок опал. Вдали от меня стояли три кокона. Воздушный, огненный, большие, под ними укрылись несколько человек и один земляной. Круга света больше не было, единственным источником света был огненный щит.