В поле зрения
Шрифт:
Но Рома тут же добавил:
— Хотя у мужика средств провернуть такое хватит. Министерство транспорта, связи с военными, странная история с его сыном. Но я тебе назову с ходу ещё минимум пятерых таких же людей, так что лучше пока не ставить на него.
— Так что ты предлагаешь? — спросил я. — Главарей мы не знаем, а на мелкие точки ты предлагаешь забить, я так понял.
— Да, забудь про них — пусть полиция ими занимается. Пока предлагаю просто подождать, может, что всплывёт ещё. Твоя карта что показала?
— Да. Портрет Майкла Джексона, — немного
Дело в том, что я решил следовать лучшим традициям жанра и сделать у себя дома карту с отмеченными точками продажи RD и складами, пытаясь выявить хоть какую-нибудь закономерность. Рома исправно сообщал мне о новых точках, я отмечал действующие, перечёркивал закрытые, постепенно наполняя карту, но проблема была в том, что далеко не каждая новая точка продавала RD, примерно одна из десяти. Под точками я подразумеваю не только такие, как в том подвале жилого дома, но вообще всякие сообщения об обнаруженных наркотиках — обысканные прохожие, машины, квартиры, магазины, словом, любая информация могла оказаться полезной. Но схема никак не желала выявляться, я пробовал соединять отметки между собой, делал кучу копий для этого, используя различные варианты соединения. В конце концов, я понял, что такие схемы — бред, придуманный сценаристами фильмов, по крайней мере, они не работали в моём случае.
Тут мне в голову пришла одна идея:
— Ром, а можешь ещё проверить, сколько из тех мест, про которые ты мне говорил, сгорели? А я зайду с другого боку — посмотрю сводки о пожарах в городе и выявлю самые странные из них. Этот RD горит как бешеный, так что что-то обязательно найдём.
Рома нахмурился:
— Сделаю. Но мне кажется, что ты о чём-то умалчиваешь. Признавайся!
Я отвёл взгляд в сторону.
— Не могу, есть причины.
Рома несколько секунд вглядывался в меня, а потом сказал:
— Похоже, есть кто-то, кто действует в наших интересах, да? И пожары — его рук дело, я прав? И ты знаком с ним — пожар на складе. И тот взрыв в прачечной — вовсе не взрыв, да? Я прав?
Я кивнул, удивившись, как легко он обо всём догадался. Я мог бы ему рассказать и остальное, но он бы высмеял меня, едва я начал бы рассказывать о суперспособностях. Конечно, я могу доказать, но не хочу — чем меньше людей знают о моём даре, особенно сейчас, тем лучше. Не то, чтобы я не доверял другу, но у каждого есть определённые секреты, которые должны оставаться секретами, как бы ты ни был близок с человеком и как бы не доверял ему.
— Не хочешь говорить — ну и хрен с тобой, — Рома махнул рукой. — Проверю пожары, не бойся.
— А что по поводу той фармацевтической компании? Проверили её?
— Ага, сразу же. Они божатся, что даже не подозревали о том, что творилось на их складе в Ломоносове.
Я усмехнулся:
— Как всегда. Я — не я, и корова не моя.
— Мы с парнями из отдела прошерстили всю компанию, глянули её историю, провели парочку обысков, но ничего не нашли. Тухло, в общем. Есть, правда, пара пятен в их истории — года два назад, когда компания только появилась, у неё возникли проблемы на таможне,
— Наумов? — поразился я.
— Фиг там. Министр здравоохранения, прошлый который — он уже на пенсии. Но ты почти угадал — с ним тогда был Наумов, и, как утверждают свидетели, именно благодаря Наумову министр уладил ситуацию.
Чёрт, слишком уж много совпадений на Наумова приходится, слишком много ниточек к нему тянется, но каждая из них по отдельности — фигня полная, даже все вместе они ничего не стоят. Но они не могут не наводить на кое-какие мысли, не верю я в подобные совпадения!
— Получается, что у нас нету ничего, кроме смутных подозрений насчёт Наумова? — спросил я.
Рома развёл руками.
Собственно, на этом наш разговор и закончился, мы допили пиво, обсудили прочие мелкие вещи и разбежались. Но вечером ситуация изменилась. Началось всё с того, что мне друг за другом, почти одновременно, позвонили сразу три человека. Первым из них оказался шеф. Я тогда уже пришёл домой, переоделся в домашнюю одежду и стал осматривать заживающую рану на ноге. Выглядела она лучше, чем пару дней назад, больше не болела (если я, конечно, не ходил подолгу), заражения, которого я несколько опасался, не произошло, хотя на всякий случай принимал антибиотики.
Сначала зазвонил мобильник. Вставать и идти за ним в спальню из зала мне было лень, но тот, как и всегда, звонил настойчиво.
— Коля, ты там живой? — голос у шефа был как всегда ворчливый. — Тут работа уже ждёт, а ты с твоим напарником что-то больно много отдыхаете.
— Михаил Михайлович! — поприветствовал я его. — Да я тут пока ещё не совсем в порядке — рёбра болят так, что на луну выть хочется, да я ещё ногу умудрился распороть, вот, еле хожу.
— Рёбра у него болят… А на кой чёрт ты тогда из больницы сбежал?
Тут зазвонил домашний телефон. Блин, вовремя, однако.
— Э, Михаил Михайлович, у меня тут телефон домашний звонит — у меня брат в больнице, надо ответить, вдруг это врач снова звонит.
— Вечно у тебя какие-то оправдания! То сам в больнице, то брат у него болеет, то простыл. Короче: догуливай эти пару дней по больничному, и чтобы потом как штык! На работу, в смысле, понял?
— Обязательно. До свидания.
Я завершил вызов и тут же поднял трубку домашнего телефона. Но мои опасения, что это опять звонит тот Дени де Вито, не оправдались.
— Коль? Это Семён.
Голос у него был недовольный — как всегда, не очень хорошее расположение духа.
Я с облегчением выдохнул. Что-то нервы совсем ни к чёрту становятся последние дни. Бегаю везде как угорелый, все меня бьют, в больнице за этот месяц был чаще, чем за последние пару лет. Отпуск что ли потребовать? Я уже год как отработал, а ещё не ходил в него. Отдохнуть на море где-нибудь, Саню отправить к родителям, хотя… какое мне море с моей-то зарплатой.
— Семён? Привет. Как отдохнул?