В последний раз спрашиваю по- хорошему: Ты на мне женишься? (дилогия)
Шрифт:
— Хорошо, — смирился с неизбежным Эг. — А микроскопа у тебя нет?
— Ты что совсем дурак? — взбесилась Лорри. — Зачем мне дома нужен был бы микроскоп?
— Чего сразу "дурак"? Я так спросил, на всякий случай, мало ли что?
— Есть только лупа и театральный бинокль, — любезно предложила Лорри. — Могу поделиться.
— Лупа и бинокль, — забормотал Эг. — Нет, наверно микроскопа из них соорудить не получиться, недостаточная прозрачность линз…
— А стеклянных баночек со стеклянными крышками у тебя нет? — встрепенулся он.
— Есть и банки и бутылки и пузырьки, — усталым голосом перечисляла Лорри. — В Греции все есть, — закончила
— Может это болото, эта плесень явиться источником нового лекарства, — сам себе под нос говорил он. — С помощью плесени получили пенициллин, а здесь… — и он жадным взглядом окинул мерзкое болото, словно это было месторождение золота.
— О чем вы говорите? — вернул его в действительность злой и очень ревнивый голос Мариссы. Оказывается, Эг и Лорри разговаривали по-русски, совершенно этого не осознавая. А двое вампиров стояли рядом и внимательно вслушивались в незнакомые слова.
— Я просил Лорри дать мне возможность воспользоваться высокими прозрачными сосудами, что у нее есть, но она не соглашается, говорит, что ей жалко… — от этих неожиданных слов, Лорри чуть не задохнулась. На язык сразу же запросились фразы из словарного запаса рыночных грузчиков, но она смогла сдержаться. Сначала Лорри хотела возмутиться и объяснить Шертесу и Мариссе, что она отказалась дать только хрустальные бокалы, весь остальной стеклянный арсенал был полностью в распоряжении Эга, но потом сама мысль, что она спорит и оправдывается перед этим мелочным доносчиком, показалась настолько унизительной, что вместо оправдательных слов, Лорри, злобно сощурившись, язвительно заметила:
— Выслуживаешься? Надеешься, из шестерки вырасти до шестерки с четвертью?
— Что она говорит? — раздраженно спросила Марисса Эга
— Я сказала, — не дожидаясь пока Эг переведет ее слова, ответила Лорри, — что если он еще раз вякнет, то мгновенно окажется среди милой его сердцу бирюзовой плесени, которую сможет не только почувствовать на ощупь, но даже попробовать на вкус! — и она вызывающе посмотрела на Мариссу, своим взглядом буквально провоцируя ее на дальнейшее развитие ссоры и конфликта. Но Марисса лишь удивленно посмотрела на нее, видимо не понимая причины такой явной злости.
Не дождавшись реакции Мариссы, Лорри резко развернулась и пошла в свою палатку, не выплеснутая злость жгла ее каленым железом, какие зверские картины расправы над Эгом, Мариссой и… Шертесом поплыли перед глазами. Именно они- то и привели ее в чувство. Лорри вдруг осознала насколько глупо себя вела, ну откуда взялась несдержанность, раздражительность, сварливость. Что с ней происходит? Почему она так злиться из-за такой ерунды. В другое время ей стало бы смешно, услышав, как Эг на нее ябедничает. Или не смешно, а грустно и обидно. Ведь всего несколько часов назад, она была подавлена и несчастна, и вдруг такая вспышка агрессии. Хотя… Эг тоже ведет себя странно. Какой-то дерганный и нервный. Лорри задумалась, почувствовав, что набрела на очень важную мысль. А что если эта вспышка агрессии не случайна? Что если эти вспышки злости вызывает болото? Может пыльца какая-то вредоносная или электромагнитные волны, действующие на мозг. И вот что странно. Ни у Мариссы, ни у Шертеса ничего подобного не наблюдалось. Похоже, только люди восприимчивы к этому воздействию (если оно, конечно, вообще существует). Сколько она пробыла у болота? Пару часов не больше? "Надо сказать Эгу", — подумала она, забыв об обиде, Лорри
О, наша принцесса появилась! — эти первые же слова Эга вызвали такой удушающий приступ злости, что Лорри чуть не набросилась на него с кулаками, потом здравый смысл снова взял верх.
— Шертес, Марисса, — тревожно сказала она. — Со мной и Эгом что-то происходит. Это болото странным образом влияет на нас, может это какие-то ядовитые испарения? Вы ничего не чувствуете?
Шертес и Марисса переглянулись.
— Нет, ничего.
— Как же, — противным, ехидным голосом вставил свои пять копеек Эг, — испарения во всем виноваты. А ты не подумала, может все дело в твоем отвратительном характере? — Лорри хотела съязвить в ответ, но ее опередил Шертес, резко шагнув к мужчине. Лицо у вампира было такое, что Лорри сразу поняла, что сейчас Шертес его ударит. На какую-то долю секунды радостная волна поднялась в ее душе: Шертес ни кому не собирался позволять оскорблять ее! В то же время нельзя было позволить ударить Эга, ведь он не был виноват в том, что происходило. Лорри бросилась между Шертесом и Эгом.
— Эг, ты же ученый, глядя ему в глаза, как можно убедительнее сказала она. — Отбрось глупую гордость, злость, упрямство. Взгляни на факты. Ты не такой, каким сейчас кажешься, и я не такая. Это болото как-то на нас воздействует, но только на нас. Вампиры не чувствуют ничего странного и необычного. Но мы с тобой чувствуем! Ты чувствуешь, но пока не осознаешь этого. Выясни, что происходит. Если этого не сделаешь ты — никто этого не сделает!
Эг моргнул раз, потом еще раз. Слова Лорри и ее тон дошли до его сознания. Он повернулся к болоту лицом и посмотрел на него, как на врага, с которым предстояло сразиться.
— Мне нужен стол, спиртовка… и все, что ты обещала, — сквозь зубы проговорил он. — Нужна будет чистая вода. Много чистой воды, поскольку неизвестно насколько заразна эта гадость. Не хватало еще инфицировать колодцы в городе или речки этой дранью.
— Генерал, как есть генерал — голосом бабы Яги из мультика про Домовенка ехидно прокомментировала Лорри, и тут же зажала себе рот, поскольку добрыми эти слова никак нельзя было назвать. А ведь Эг был прав. Прав во всем. — Прости, — покаянно сказала она, — само вырвалось.
Прошел день. Потом еще один. Вся поляна рядом с болотом была уставлена столами разного размера, на которых стояли банки, пузырьки, стаканы, и во всех этих емкостях переливалась на солнце и тускло светилась в ночи бирюзовая жидкость. Ее ничто не брало: ни хлорка, ни ацетон, ни кислота, ни щелочь. Эг в отчаянии тряс пузырьки, надеясь увидеть, что плесень хотя бы поменяет цвет — все было напрасно.
— Ничего не получается, в отчаянии сказал он. — Был бы микроскоп, возможно, я смог бы рассмотреть какие-то изменения на клеточном уровне, а так ничего не заметно.
— Эг, — Лорри успокаивающе положила ему на плечо руку. — Прошло всего два дня. Еще рано опускать руки и отчаиваться. Может, этой плесени нужна неделя, чтобы сдохнуть. Еще глупо делать какие-либо выводы. Сейчас ты немного отдохнешь и все начнешь сначала.
Эг послушался. Молча, слил все остатки из пузырьков и бутылок в трехлитровую банку, глазами поискал, куда бы вылить всю эту гадость и не придумав ничего лучшего, вылил всю эту жижу назад в болото. Несколько секунд ничего не происходило. Потом бирюзовая пленка заколыхалась и покрылась пеной из мелких пузырьков. Казалось болото хочет выплюнуть попавшую в нее отраву.