В последний раз спрашиваю по- хорошему: Ты на мне женишься? (дилогия)
Шрифт:
В любом случае, Шертесу было не пройти. И дело даже было не в боли. Вместе с серебром в составе порошка было вещество, разъедающее любой материал, не говоря уже о коже. Это означало открытые раны, кровь и… след. След, по которому за ним могли идти до тех пор, пока не догнали бы.
И Шертес повернул назад к Лори и детям. Он мчался вдогонку за ними, словно на крыльях, и настроение, вопреки всему, улучшалось с каждой минутой, хотя должно было бы происходить наоборот. А еще он категорически отказывался признаваться себе, что воспользовался первым же подвернувшимся предлогом, чтобы бросится вслед за Лори. Шертес усилием воли глушил в себе чувство радости, которое мешало ему напоминать себе, что план Лори провальный, что в конце, их всех ждет смерть. Эти мысли почему-то
Он быстро стал взбираться по лестнице, чуть не до обморока, напугав Фанну, что поднималась последней, ничем не объяснив своего возвращения, обогнал их, поднявшись первым, приготовил место для ночлега. Сам он собирался спать, держась за поручни, но Лори ему этого не позволила, понимая, что он также сильно устал и ему также нужен полноценный отдых. Она освободила ему место у стены рядом с собою. Шертес принял ее предложение, поскольку, Лори была права, отдых был ему необходим.
…И снился Шертесу сон. Вроде бы лежит на берегу моря около скалы, рядом с ним лежит Марисса и вроде бы она прижалась к нему спиной, весьма недвусмысленно потершись попкой о его живот. Он обрадовано вздохнул, и обняв ее за талию еще плотнее притянул к себе, и… в эту минуту он проснулся, с ужасом обнаружив, что страстно прижимает с себе Лори. Шертес быстро отдернул руку, и отодвинулся как можно дальше, осторожно поглядывая на девушку и пытаясь понять: заметила она или нет его действия. И вот тут-то Лори его удивила, вернее, поразила до глубины души.
Сначала она несколько раз глубоко и недовольно вздохнула, потом, все еще не открывая глаз, развернулась к нему, и с некоторым раздражением закинула ногу на его бедро. Ее поведение было настолько необычным и интересным, что он, подперев голову рукой, не отрываясь, следил за разворачивающимся перед ним спектаклем. Лори замерла, очевидно, ожидая от него каких-то действий, но поскольку ничего не последовало, она с еще большим раздражением, недовольно скривив лицо, наконец, удосужилась открыть глаза. Несколько секунд они смотрели друг на друга, пока до Лори медленно доходила вся провокационность и откровенная неприличность ее позы, она тихо ахнула, и быстро свернулась в клубочек.
Потом она извиняющимся и оправдывающимся тоном говорила, что ей приснился ее бывший муж, что все происшедшее досадное недоразумение, о котором нужно забыть как можно быстрее. Но Шертес не желал ничего забывать, он веселился. Ему было невыразимо приятно вспоминать и недовольное лицо Лори, отвечающей на ласки мужа, и ее раздраженные жесты, означающие только одно: близость с мужем была для нее тягостной и обременительной обязанностью, непонятно почему, но этот факт его очень радовал.
Правда, его немного удивляло другое. Лори не вела себя, как тихая и забитая женщина, беспрекословно подчиняющаяся мужу, вынужденная отвечать на его ласки. Наоборот, она вела себя, как самая настоящая стерва, снисходящая до мужчины и отмеряющая ему, некоторое количество ласк, в качестве поощрения.
С Шертесом ни одна женщина никогда не вела себя подобным образом. Он был избалован их вниманием сверх всякой меры, другого он просто не представлял. Правда когда он попытался изложить Лори свою точку зрения, то не встретил никакого понимания с ее стороны. Она настолько скептически восприняла его слова, совершенно искренне предположив, что теми женщинами, о которых он пытался ей рассказать, двигали совершенно меркантильные интересы, и что если бы он внимательнее присмотрелся к ним, то заметил бы фальш и притворство.
От таких слов Шертес растерялся. Растерялся не потому, что его задели ее слова, а потому, что впервые женщина разговаривала с ним как равная. Спокойно и немного насмешливо, без кокетства, без ужимок, без желания понравиться ему и привлечь его внимание. Это был какой-то другой тип отношений, и Шертес с радостью и удовольствием включился в новую, предложенную ему игру. Игру, в которой шла борьба умов, интеллекта и что
Жизнь Шертеса превратилась в чистый восторг, он раньше даже не представлял себе, до чего же это приятно доводить до белого каления злобную упрямую девицу с явно завышенным чувством собственного достоинства. Ее "больную мозоль" он нащупал практически сразу. Лори бесили и мгновенно выводили из себя любые его намеки, что она к нему неровно дышит и испытывает, при этом, отнюдь не платонические чувства.
Ему в ответ она пыталась быть и холодно-высокомерной, и пыталась игнорировать его слова, пыталась поставить его на место презрительным негодованием, вот только Шертесу все ее слова были, как горохом об стенку, он успокаивался только тогда, когда она начинала шипеть на него, как змея, грозясь его прибить, причем, немедленно. Он на некоторое время оставлял ее в покое, потом снова начинал цепляться к ней.
В какую-то минуту Шертес задумался о таком странном, несвойственном ему поведении, и после некоторого размышления, нашел ответ. Он шел на смерть, они все шли на смерть, подсознательно хорошо понимая это. В то, что они смогут вырваться из замка, Шертес не верил, но он все равно был благодарен Лори, заставившей его не бежать без оглядки, а идти прямо в логово своего врага. Эх, если бы ему удалось добраться, хотя бы до одного из своих тайников, тогда бы он со Страгом разговаривал по-другому, тогда они были бы на равных, и Шертес был уверен, что смог бы забрать этого ублюдка с собой в могилу. Шертес ломал себе голову, как ему пройти мимо магических ловушек, которыми Страг, несомненно, оборудовал все переходы. Вампиры не чувствовали магии, не видели магических рун, в этом была главная проблема. Но Шертес надеялся, очень надеялся, что ему немного повезет и он доберется до своих тайников. А пока… а пока он изводил и дразнил Лори, от души радуясь, когда у него получалось так вывести ее из себя, что она начинала ругаться на незнакомом ему языке, длинными, смачными, и судя по всему очень оскорбительными словами и фразами.
Глава 11
Перед тем как идти в свои бывшие покои Шертес усыпил Фанну и детей. Так было лучше для всех. Он не стал говорить Лори, что если их не разбудить, то они не проснуться никогда. А вот Лори… Она помогала ему со сборами, он видел, насколько она боится и переживает за него, от этого на сердце становилось теплее, и как ни странно, прибавлялось уверенности, что у него может все получится. Сначала она ему протянула непонятное приспособление, усиливающее звук, а потом… Тот подарок, что она ему сделала, был поистине бесценен. Небольшой такой черный цилиндр, излучающий свет, при нажатии кнопки, только этот свет позволял увидеть скрытые магические символы, нанесенные на стены, пол, потолок, а главное, что в этом цилиндре не было никакой магии. Шертес с интересом светил на стены и появляющиеся разноцветные линии приводили его в восторг. Но и это еще было не все. Черные штаны и рубаха, темные мягкие туфли, делающие шаги неслышимыми, шапка, закрывающая лицо и странный предмет, который Лори называла очками, темные стекла которого, скрывали блеск его глаз.
Уходя, и понимая, что они могут больше не увидеться, Шертес не мог не поблагодарить ее за все, что она для него сделала, и не мог не сказать ей, насколько ее общество скрасило ему все эти дни. Лори всхлипнула, а он, быстро двинулся вперед.
Первый тайник, на который он особенно рассчитывал, находился в его спальне. Он был расположен внутри каменного выступа, добраться до него можно было только ползком, по узкой щели, что проходила внутри толстой стены, отделяющей спальню от соседней комнаты. Если бы у него не было фонарика, он неминуемо бы попал в ловушку, поскольку посветив лучом в темный лаз, он увидел, что эта часть комнаты, была настолько разрисована магическими символами, что добраться до тайника было невозможно.