В постели с Кинг-Конгом

Донцова Дарья

– Капучино готов, – нараспев произнес бармен.

– Скорее вызывайте «Скорую помощь», – велела я.

– Вам плохо? – спросил парень.

– На улице, напротив окна туалета, припарковалась машина, – сказала я. – Водитель женщина, упала грудью на баранку и не шевелится. Слышите, гудит?

Бармен схватил телефон, а я вылетела на улочку и увидела, что одна из задних дверей автомобиля открыта. В ней наполовину утонул подросток, который, похоже, шарит в салоне. Я услышала однообразную мелодию и мужской голос, произносящий: «И я пошел тогда туда, где…»

–

Эй, стой, – закричала я, – медленно выпрямись, подними руки, положи их на капот.

– Города и страны… пересекались… – перемежая литературные слова матом гундосило радио под заунывное бу-бум, бах-бабах.

Тинейджер не послушался. Он бросился бежать, держа в руках небольшую спортивную сумку. Я кинулась за мальчишкой, который явно решил поживиться чужой собственностью. Он легко мог от меня удрать, но, промчавшись метров двадцать, неожиданно упал, выронил торбу, а я успела подскочить и схватить ее.

На голове у воришки была бейсболка странного вида. Обычно эти спортивные кепки плотно облегают макушку и имеют большой козырек, скрывающий лицо. С козырьком не было проблем, а вот макушечная часть шапки торчала вверх, напоминая головной убор, который носил президент Франции Шарль де Голль [Шарль де Голль (1890 – 1970) – основатель и президент Пятой Республики. Франция.]. Мне всегда казалось, что внутрь «деголевки» вставлена большая консервная банка, поэтому кепарик смахивает на кастрюлю с пришитой к передней стороне крышкой. В последние годы «деголевка» потеряла популярность. И вот сейчас на тротуар шлепнулся мальчишка именно в подобной кепчонке, но, что самое странное, она не свалилась с его головы, а осталась на месте. Паренек с ловкостью котенка поднялся на ноги и был таков. Я не стала преследовать юного грабителя. Все равно не поймаю. Главное, я завладела украденным имуществом. Надо вернуть его даме и успокоить ее.

Я попыталась поднять сумку и удивилась ее тяжести. Торба из серой искусственной замши не была большой. Что там? Забыв о воспитании и инструкции, предписывающей никогда не залезать в чужие чемоданы, портфели, ранцы, пакеты, я расстегнула «молнию» и ахнула: внутри лежали пачки евро, перехваченные бумажными бандерольками.

– «Скорая» сейчас приедет, – закричал бармен, который стоял рядом с иномаркой, – ваш капучино стынет.

– Ерунда, – ответила я, схватила сумку, подошла к машине, которая таинственным образом перестала гудеть, и спросила: – Ты трогал женщину? Или она сама откинулась на спинку сиденья? Радио кто выключил?

– Неудобно ж лежать лицом в руль, – ответил юноша, – похоже, она без сознания. Может, у нее диабет? У моей бабушки сахарная болезнь, если она вовремя не поест, совсем плохая делается. На фиг нам рэп? От него голова болит!

Я открыла багажник своей машины, бросила туда сумку с евро, достала одноразовые перчатки, натянула их и наклонилась над незнакомкой.

– Вы врач? – испуганно спросил бармен.

– Тебя как зовут? – осведомилась я.

– Юра, – представился он.

– Запомни, Юра, – вздохнула я, – никогда не трогай пострадавшего, если не знаешь, как ему помочь.

Стой тут, увидишь прохожих, вели им перейти на другую сторону дороги и идти по своим делам. Зеваки с разинутыми ртами нам ни к чему.

– Вы мент? – занервничал Юра.

– Евлампия Романова, сокращенно Лампа, – представилась я и взяла свой мобильный.

К сожалению, Макс был недоступен. Добрый дядя стоматолог уверен, что сотовые мешают работе медицинской аппаратуры, и запрещает пользоваться телефонами в стенах своего заведения. Но я знакома с приятелями мужа, большинство из них работают следователями, оперативниками, криминалистами. Если кто-то из вас не в курсе, объясняю: Макс – владелец крупного частного агентства, которое занимается разными щекотливыми ситуациями и оказывает детективные услуги. Я набрала номер Романа.

– Воронин! – прогремело из трубки. – Слушаю! Говорите! Не спите! Не молчите! Эй! Ну?!

– Рома, если так кричать, любой человек испугается и потеряет дар речи, – вздохнула я.

– Кто на проводе? – гаркнул Роман. – Представьтесь по форме!

– Евлампия Романова, – ответила я, – год рождения ни за что не назову.

– О! Лампа! – обрадовался Воронин. – У нас вечером намечаются картишки? Ты звонишь по просьбе Макса? Я готов прибыть ровно в двадцать ноль-ноль. В прошлый раз было офигенно вкусное рагу на ужин! Рис, овощи и курица. Можешь лично для меня его сегодня еще разок состряпать?

Я закашлялась. Роман, Макс и парочка их приятелей частенько играют у нас в покер. Мне не всегда удается присутствовать при игре. Дней десять назад я была вынуждена уйти по делам, а когда вернулась, поняла, что мужчины слопали еду, приготовленную для щенков мопсов Фиры и Муси. Очень рада, что Воронин пришел в восторг от собачьего ужина, и готова сделать ему это блюдо на бис, но мне придется разочаровать друга.

– Рома, приезжай скорее по адресу улица Имени пятого завода, – зачастила я, косясь на табличку на углу здания кафе.

– Поэтичное название, – хмыкнул Воронин, – и что у нас там?

– Сумка с большим количеством евро и малолитражка, где, похоже, сидит труп, – отрапортовала я.

– Ничего не трогай! – приказал Воронин. – Натяни ленту! Выстави охрану, задержи свидетелей.

Я засунула телефон в карман. Роман раздал правильные указания, но они абсолютно невыполнимы. Специальной полоски, чтобы оградить место происшествия, у меня нет, никаких прохожих, способных рассказать о случившемся, вблизи тоже не видно, а в качестве охранника можно использовать только Юру.

Я обернулась. Бармен сидел на ступеньках кафе, привалившись к стене. Нет, парень мне не помощник, похоже, он сейчас потеряет сознание. Не следовало громко произносить слово «труп», надо было сказать: «недвижимое тело, предположительно прекратившее жизнедеятельность».

В моем животе опять началась революция, я сделала пару шагов и потрясла Юру за плечо.

– Эй, побудешь тут пару минут один?

Он неожиданно легко вскочил и со словами:

– Нет, никогда, – бросился в здание. – Господи, я ее трогал! Мама!