В постели с наставником

Гиффорд Блайт

— Varium, а не varus. Женщина — непостоянное и изменчивое существо, а не колченогое.

От стыда ее обдало жаром. А он не так прост, как кажется.

— Читаю я лучше, чем говорю.

— Хотелось бы верить. Значит, решил податься в законники, да? — спросил он, словно ее намерение забавляло его и одновременно вызывало неприязнь.

Вздохнув, она неохотно призналась:

— По большей части я хотел просто сбежать из дома.

Снова смех. Понемногу его смех начинал ей нравиться.

— Тогда ты попадешь в хорошую компанию. Иногда мне кажется, что мальчишки

только затем и рвутся в университет.

Легкая картавость его голоса ласкала слух, и у нее приятно заныло между ног, в том месте, которое прижималось к его бедрам. Более, чем приятно.

Сестра как-то раз пробовала просветить ее по части интимных отношений между мужчиной и женщиной. Трепетно и поэтично она повествовала о слиянии тел и сердец, но страсть в ее описании походила на болезнь или, еще того хуже, на безумие, от которого напрочь отшибает мозги. Джейн никогда ничего подобного не испытывала и испытать не стремилась. Может, когда-нибудь, в далеком будущем… И то, у нее все будет по-другому. Она ведь не такая, как обычные женщины.

Но сейчас… Сейчас ей было очень приятно.

— Знакомых правоведов у меня немного, но если ты твердо настроился, советую пойти в ученики к Джону Линдвуду.

Джейн отделалась невнятным бормотанием. Советы камберлендского крестьянина, нахватавшегося латинских цитат, были ей не нужны.

По рассказам Джастина, получившего образование при Судебных иннах в Лондоне, она знала, чего ждать от университета. Ее встретят высокие каменные здания, просторные дворы и ухоженные сады, где она будет прогуливаться в перерывах между чтением интересных книг и дискуссиями об их толковании с приятелями-школярами.

Однако, когда они, миновав ворота, въехали в Кембридж, ее мечты пошатнулись.

На узких, вонючих улочках теснились деревянные постройки, между которыми, словно гнилые зубы во рту бродяги, встречались почерневшие остовы сгоревших домов.

— Где ты остановишься? — спросил Дункан, повышая голос, чтобы перекричать визжание свиней, целое стадо которых столпилось на перекрестке. — Я отвезу тебя.

В воздухе стоял смрад. Густо пахло лошадиным навозом и рыбой. Где же тихие, уединенные сады, о которых говорил Джастин? Она выбрала Кембридж, а не Лондон или Оксфорд, только потому что этот город лежал в стороне от больших дорог, а значит здесь ее будут искать в последнюю очередь. Неужели это была ошибка? Она так мечтала сама вершить свою судьбу и ни от кого не зависеть, но теперь ей стало страшно остаться без мужской защиты. И кого — этого незнакомца с севера.

Невольно она покрепче вцепилась в своего спасителя.

— Эй, ты сейчас придушишь меня, парень.

Джейн тут же расслабила руки. Мужчины так себя не ведут.

— Все. Остановись здесь.

Она соскользнула с лошади — прочь от надежного щита его спины и от тех противоречивых чувств, которые он пробудил в ней, — и под его внимательным взглядом встала посреди улицы, держась за свой узелок с пожитками.

— Ты еще не придумал, где остановиться, да?

— Нет, но скоро придумаю. — Солнце еще высоко. Времени на то, чтобы найти приют, предостаточно. —

Спасибо, что подвез.

Косо взглянув на нее, он нахмурился.

— Друзья-то есть в городе? Или, может, тебя ожидает наставник?

Напустив на себя бравурный вид, она отмахнулась.

— Поезжай. Дальше я как-нибудь сам. — Интересно, способны ли мужчины, такие бесстрашные с виду, испытывать страх?

Было пора уходить, но она никак не могла оторваться от взгляда его проницательных глаз.

— У тебя нет ни жилья, ни друзей, ни наставника. — Дункан откинулся в седле и прищурился. — Парень, да ты, похоже, совсем не строил планов.

Он попал в точку, и Джейн пристыженно повесила голову, не представляя, как найдет в этом огромном, пугающем городе ночлег и пропитание. Нет. Вскинув подбородок, она смело посмотрела ему в глаза. Она не какая-то трусливая девчонка. В ее жилах течет королевская кровь.

— Я сам могу о себе позаботиться.

— Завтра начинается ярмарка. Постоялые дворы переполнены. Да и члены парламента до сих пор прибывают. Хочешь, переночуй у меня? Хотя бы сегодня.

Гордость внутри нее боролась со страхом. Для приезжего провинциала он чересчур хорошо ориентировался в городе, но что она о нем знала? Ничего. К тому же, не затем она сбежала из дома, чтобы сдаться на милость этого деревенщины, пусть даже от его смеха по телу бегут приятные мурашки.

— Спасибо, но мне не нужна твоя помощь.

Наклонившись, он тронул ее за плечо.

— Тебе нужен друг, Маленький Джон. Нет ничего зазорного в том, чтобы принять руку помощи, когда тебе ее предлагают.

Джейн выпрямилась. Он пугал ее. И вовсе не потому, что питался сырым мясом.

— Я позабочусь о себе сам, — твердо сказала она. Если повторять эти слова достаточно часто, они станут правдой.

— Неужто? — В его речь вернулись простоватые нотки. — Ну, дело хозяйское. Бывай. — Развернув лошадь, он поехал прочь.

Было ясно как день, что северянин обиделся. Джейн закусила губу.

— Но все равно, спасибо за предложение! — прокричала она ему вслед.

— Другого не будет! — через плечо откликнулся он.

На нетвердых ногах, затекших после целого дня в седле, она побрела в противоположном направлении, соображая, куда бы податься, и стараясь не оглядываться.

— Эй! Джон!

Она обернулась. Сколько раз ему пришлось звать ее, прежде чем она услышала?

— Да?

— Держись подальше от квартала мясников! И если окажешься у пивной близ общежития «Солар», заходи, опрокинем с тобой пару кружек.

Она бодро помахала ему на прощание и зашагала вперед. Города она совсем не знала, и уж тем более не знала, где живут эти зловещие мясники.

***

Остановив лошадь, Дункан смотрел мальчику вслед до тех пор, пока его светловолосая голова не растворилась в толпе. Когда они въехали в город, Маленький Джон испуганно вцепился в него и, тем не менее, отверг его помощь. Гордый, ранимый, полный честолюбивых планов юнец… Прошла вечность с тех пор, как он сам был таким.