В постели с врагом
Шрифт:
Что говорить, мне приятно, что он заметил, но вида я снова не подала.
— Я провожу?
Мы шли вместе по выложенной булыжником дорожке, я чувствовала его близость, его внушительную мощь, аромат его одеколона и испытывала небывалый прилив волнения.
— А можно вопрос? — снова он первым нарушил тишину.
— Судя по тому, какие вопросы вы любите задавать — не уверена. Но давайте попробуем.
— Я видел, что из вашей карточки торчал результат анализа на ХГЧ… Вы ждёте ребёнка?
— Нет, — отрезала немного грубо. — Не жду. Доброй
Хватит с меня на сегодня впечатлений.
Я сидела у косметического столика, расчёсывая мокрые после ванны волосы, и через отражение в зеркале бросала на мужа обиженные взгляды. Выглядел он так, будто ничего не произошло. Хотя, по его мнению, так и было — когда я спросила, почему он ушёл и бросил меня одну, он сразу вспылил, что он никого не бросал. Что просто его попросили найти кое-что в документах, и он пошёл домой именно за этим.
— "Не знал, что работать — это преступление!", — защищался он, и мне было нечего на это возразить. Потому что доказательств иного не было.
Как всегда.
— Ты уже ложишься?
— Да, хочу выспаться хотя бы раз в жизни, — широко зевнув, Игорь лёг на свою половину кровати, предварительно отбросив одеяло подальше.
Он ненавидит жару, тогда как у меня, наоборот — вечно замерзают ноги, даже в середине июля, когда на дворе самое пекло.
Кивнув, я выдавила на тыльную сторону ладони крем для рук и тщательно размазала по коже. Ежевечерний ритуал, изо дня в день, из года в год. Я не лягу спать, не выполнив определённый ряд процедур: молочко для лица, питательная сыворотка, лёгкий флюид на веки. Подобная рутина дарит мне ощущение покоя, а Игоря раздражает. Ему больше по душе спонтанность.
Мы такие разные… И чем дольше мы живём вместе, тем острее я это осознаю. Но ведь мы любили друг друга когда-то, на самом деле, искренне. Мы часто занимались любовью, много разговаривали, планировали будущее. Семь лет назад работы у него было ещё больше, тогда его карьерный рост только набирал обороты, но он всегда находил на меня время. А теперь…
Куда всё это ушло? Почему мы настолько отдалились друг от друга?
Я смотрела на распластавшегося по кровати мужа и не чувствовала желания прильнуть к нему. Мне не хотелось уткнуться носом в его плечо, как раньше, не приводило в трепет практически обнажённое тело. И не потому, что с возрастом оно стало не таким поджарым, всё-таки тридцать восемь — это далеко не старость, и он старался следить за собой — а только потому, что и моё тело ему так же было больше неинтересно.
Будь я в шёлковой сорочке или пройду мимо вовсе без неё — он даже не отведёт взгляд от экрана планшета. Пройденный этап.
Что это? Тот самый пресловутый кризис? Он пройдёт, и всё станет как прежде, или дальше будет только хуже?
И так во всех семьях, или эта участь холодного отчуждения коснулась только нас?
Было ли такое у Рината с Жанной?
Снова переключившись на расчёску, провела ею по волосам, бросив
Меня вдруг осенило.
Потому что раньше комната скрывалась за плотными шторами. А сейчас нет.
Линзы я уже сняла, поэтому судорожно нашарила на тумбочке очки и, водрузив их на нос, снова уставилась в соседское окно. Я видела спальню нечётко, но большая тёмная картина на стене бросалась в глаза довольно сильно. Как и светлые обои, огромный зеркальный шкаф, молочного цвета спинка кровати…
А потом появился Ринат. Он стоял спиной к окну и был… совершенно голый.
Часть 10
Он голый.
Абсолютно, совершенно раздетый!
Я воровато обернулась на Игоря — он отложил выключенный планшет в сторону и закрыл глаза.
Повинуясь безрассудному порыву, я подорвалась к кнопке ночника, и спустя секунду комната погрузилась в бархатную темноту. И тишину. Только стрекот словно сбесившихся сверчков и грохот моего сердца нарушали идиллию майской ночи. А ещё пятно света в спальне дома напротив. А в том, что это спальня, я была уверена более чем.
Почему они не занавесили окно именно сегодня?
Я знала, что это несерьёзно, что это некрасиво, в конце концов, но ничего не могла поделать со своим нездоровым любопытством.
Тихо, словно мужчина с красивым именем Ринат мог это услышать, поднялась с пуфика и подошла ближе к окну. Теперь я видела всё ещё лучше.
Ночь тёмная, почти чёрная, всё происходящее в жёлтом прямоугольнике словно на ладони.
Он неторопливо отошёл и скрылся из виду… и я испытала что-то похожее на разочарование, но ненадолго, потому что он появился в поле видимости снова. И уже не спиной ко мне.
Он точно раздет. Бог мой, он голый!
Детально я, конечно, ничего не видела, но всё-таки кое-что не заметить было нельзя…
Открылась дверь, и в спальню вошла Жанна — на ней была светлая пижама, волосы, как обычно, свисали вдоль лица. Они о чём-то поговорили, стоя друг напротив друга, а потом он сделал к ней шаг и, положив руку за её затылок, приблизил лицо женщины к своему.
Он целовал её, а я испытывала мучительный стыд оттого, что как будто бы нахожусь рядом с ними третьей.
Я понимала, что нужно задёрнуть занавеску и лечь спать, подсматривать за происходящим в соседской спальне — аморально, но ноги словно приросли к полу. Я не могла сделать и шагу.
Я видела, как его рука спускается по её спине, доходит до ягодиц и ныряет под резинку коротких шорт. Видела, как он снимает с неё маечку и небрежно бросает под ноги, а потом толкает женщину на кровать, попутно переворачивая её к себе спиной.
Сам же остался стоять.
Это зрелище такое же завораживающее, как и отвратительное. Подсматривать, как другие занимаются любовью — ужасно. Но как заставить себя отвернуться?