В постели со зверем
Шрифт:
— Я сама прилечу. Сегодня или завтра.
— София, я в Москве.
Он еще здесь? Значит ли это, что он до сих пор искал меня?
Назвав адрес, я все же почувствовала легкий испуг. А что если Зафиров обманул меня и не сможет сдержать гнев? Ведь я однозначно чувствовала, что заслужила это и своим двойным бегством и новым псевдоженихом и даже сценой с газовым балончиком.
В любом случае дело сделано, а поэтому дальнейшие метания бессмысленны. Осмотрев себя в зеркале, осталась довольна внешним
Спустя двадцать минут к гостинице подъехал черный мерседес, за рулём которого был сам хозяин. Даже без водителя — машинально отметила я про себя и стала нервно переминаться с ноги на ногу. Не покидало ощущение, что я ребенок а он — строгий родитель, который приехал за мной, чтобы забрать из участка, после какой-то мутной истории. Сама не понимаю почему, но я испытывала сейчас настоящее чувство вины и стыда, за свои бессмысленные побеги и метания.
Со свойственным ему спокойствием и сдержанностью, Зафиров вышел из машины и направился ко мне.
Усталый и какой-то угрюмый, он как будто провел не одну бессонную ночь, но даже его недельная щетина и тени под глазами равно производили невероятное впечатление.
"Всё таки он невероятно красивый мужик" — пронеслось в голове, заставив лицо залиться краской смущения.
Давид окинул меня цепким и каким-то жадным взглядом и протянув руку взял чемодан.
— Садись в машину. Замерзнешь, — снова холодный и жесткий приказ.
Ни тебе "здравствуй, я так рад, что ты жива", ни "я сходил с ума по тебе, любимая", что за безэмоциональный мужик?
Кажется, этого социопата не изменить, но пути назад нет. Я села в машину и насупилась. Внутри медленно разливалось странное неприятное чувство, как будто меня обманули и обвели вокруг пальца. Он снова хозяин положения, а я красивая безвольная кукла.
Пристегнув меня ремнем безопасности, Давид нажал на газ, заставив машину резко тронуться с места. Меня вжало в кожанное кресло и я непроизвольно охнула.
— Испугалась?
Хотелось выплюнуть в лицо, все что думаю об этом сухаре, и его стиле вождения, и поведении, но сдержавшись, я просто цокнула языком и демонстративно отвернулась к окну.
— Посмотри назад. Это тебе.
Ну что там еще? Оглянулась назад и снова охнула, теперь от удивления: все заднее сиденье автомобиля занимал огромный букет алых роз. Казалось, что их больше трехста.
— Это мне? — я не могла сдержать дрожи в голосе.
— Разве ты не этого требовала?
— Спасибо! — запищала я и не сдержавшись поцеловала его в колючую щёку.
— Если бы я знал, что ты будешь в восторге от веника, то после четвертого марта посылал бы тебе их каждый день и воможно дело пошло бы по-другому.
— Не в твоем стиле… Проще же запугать и мучить, ну или перечислить
— Как оказалось цветами тебя гораздо проще удивить, чем деньгами, — хотелось треснуть ему по голове за этот равнодушный ледяной тон, но я просто прошептала скорее самой себе, чем Давиду Зафирову:
— Меня проще всего удивить искренней любовью…
— Уж этого по отношению к тебе у меня в избытке, помимо злости и бешенства, в которое ты меня приводишь с завидным постоянством, — холодно ответил он и резво перестроился в левый ряд.
ЧТО?!
Я не ослышалась? У него в избытке любви по отношению ко мне?
По голове словно ударили обухом, и я замерла в полной прострации, совершенно ошеломленная… и счастливая.
Пожалуй, это было самым своеобразным признанием любви в моей жизни, и пусть сказано не романтично, но зато абсолютно в духе Давида Зафирова — спокойно и по делу.
Он любил меня! И это было главным!
В этот миг я почувствовала безотчетную, абсолютную радость. Этот жестокий непонятный мне человек правда любил… Отсюда и ревность и бешенство после моих провокаций…
Приядя в себя и сглотнув ком, образовазовавшийся в горле, я прокашлялась и решила перевести тему:
— Мы сегодня вернёмся домой?
— Нет, мы останемся здесь еще на один вечер.
Желания спорить не было. Я просто подчинилась и поняла, что только выиграю от еще одной ночи в столице. На сегодня достаточно волнений, а к встрече с родными, которые тоже злы на меня, нужно морально подготовиться.
Когда автомобиль привез нас к огромному зданию с панорамными окнами, любопытство взяло верх:
— Разве мы не поедем в гостиницу?
— Нет, у меня и здесь есть элитная недвижимость, так что зря ты рвалась к Гордееву, ведь столица и так была у тебя на ладони, — спокойный голос не смог обмануть и укол, направленный на мою гордость, достиг цели.
— То есть ты считаешь, что я хотела быть с ним из-за денег?
— И это тоже.
— Да, к твоему сведению я назло тебе решила его охмурить! — от обиды я просто взорвалась и перешла на настоящий крик.
— А вот это уже приятно слышать, — совершенно бесстрастно сказал Зафиров.
— Ты невыносимый человек!
— Знаю.
Сначала я опешила, а потом поняла: Давид специально вывел меня на эмоции, чтобы понять что я испытывала к Гордееву, ведь по свидетельству охраны, я ушла от него из-за измены, а не потому сама этого хотела. Прежде чем я сообразила, что творю, незапланированное признание сорвалось с губ:
— Несмотря на то, что ты просто измучил меня и подорвал нервную систему, я безумно влюблена в тебя, псих! И дело здесь не в деньгах или в недвижимости в столице… Дело в том, что я люблю не за что-то, а вопреки!