В предвкушении страсти
Шрифт:
— Я Пси. Я не чувствую страха. — Выскользнув из-под его руки, она повернула к нему голову.
Под его настойчивым взглядом она чувствовала себя раздетой.
— Тогда как бы вы это назвали?
— Физиологическая реакция на неизвестный стрессогенный фактор.
Уголки губ приподнялись в улыбке.
— Ну что ж, еще какие-нибудь физиологические реакции?
Он как будто над ней смеялся, но Фейт не могла судить, действительно ли это так. Вон кардинально отличался от всех, с кем ей доводилось иметь дело.
— Затем начались
Когда Вон снова принялся играть с ее волосами, Фейт не стала отстраняться. Да, он представлял собой опасность, но сейчас он вроде бы на ее стороне. И ей почему-то казалось, как бы это ни было нелогично, что он достаточно опасен, чтобы отпугнуть любую тьму.
— Я не знаю, как у вас это обычно происходит. Есть ли какая-нибудь разница в содержании самих видений? — Наморщив лоб, Саша опустила голову на плечо своего мужчины.
Фейт кивнула:
— Как правило, они сфокусированы. Даже если с самого начала это не так, я всегда могу их настроить. Но эти… с ними я ничего не могу поделать. Словно я в автомобиле, которым управляет кто-то другой. — И это самое тревожное. — Они вне моего контроля, однако не хаотичны.
Пальцы Вона скользнули под ее волосы и легли на затылок. Она вздрогнула, но не отодвинулась. Он прав — ей не заблокировать видения, но она может научиться справляться с физическим воздействием.
— Хватит, — очень, очень тихо сказала она, встречаясь с ним взглядом.
Ей не справиться с излишней нагрузкой. Она знала, что способность выносить давящий жар его рук во многом обусловлена адреналином. Когда наступит неизбежный срыв, ей достанется сильнее, если она не перестанет испытывать себя.
— Посмотрим, — так же тихо ответил он, и в его глазах мелькнуло нечто, чего Фейт не разобрала. Может, тот самый вызов, о котором она читала в бесчисленных книгах, утоляя ими одиночество. Благодаря своей ненасытности она получала знания по самым разным темам. Но теория, как оказалось, имеет мало общего с практикой. Особенно когда дело касается людей или веров.
Фейт снова обратилась к Саше:
— Спустя несколько недель видения стали более определенными. Они приходили вспышками, обрывочными картинками, будто части головоломки. — Еще одно хобби, помогавшее ей удержаться в здравом рассудке. Насколько это возможно для Я-пси. — Но так как я по-прежнему не могла их контролировать, то и разгадать заложенный в них смысл не получилось.
Вон погладил ее по щеке, и Фейт повернулась к нему:
— Что?
— Почему вы так долго ждали, прежде чем прийти к нам?
Ее задел почти приказной тон. Ей были знакомы подобные интонации: другие часто от нее чего-то требовали.
— Потому что до убийства Марин я не знала, насколько видения реальны. Я думала, так распадается мой разум. Это происходит со всеми Я-Пси, правда, обычно не раньше пятидесяти лет. Я считала, что в моем случае все начинается гораздо
— О таком я не слышала, — прошептала Саша.
— Неудивительно. Пси-клан не хочет предавать огласке, сколько в нем на самом деле генетически неполноценных Пси. Обычно к критическому моменту нам удается накопить достаточно средств, чтобы обеспечить тайный медицинский уход до конца дней. — Фейт старалась не думать, что ее ждет, пыталась не представлять, каково это — не осознавать границу между вымыслом и реальностью, не уметь складывать слова в связные предложения. Но это вовсе не значило, что она не знает о неизбежном. Именно поэтому некоторые телепаты НайтСтаров обучались особым техникам блокировки. Когда ясновидящие окончательно срывались, на их разум ставились внешние, искусственные щиты взамен упавших, не допускавшие утечки их безумия в ПсиНет.
— Похоже, очередная порция их брехни.
Вон лишь слегка сжал пальцы, но ей показалось, будто он крепко стиснул ее в объятиях.
Единственное, что удержало Фейт от очередного обморока — его слова.
— Что вы имеете в виду?
Хотя Фейт не жаловалась вслух, его хватка ослабла, и он принялся очень медленно поглаживать ей кожу большим пальцем.
— Раньше они заставляли Сашу думать, что она сойдет с ума, только потому что она не вписывалась в их рамки. С вами наверняка то же самое.
Фейт повернулась к Саше:
— Он не понимает.
— Чего? — почти что прорычал Вон.
Ему ответила Саша:
— Среди ясновидящих был самый большой процент сумасшедших еще до принятия Безмолвия.
Лукас прижал к себе свою пару. Фейт удивилась, как ему удалось расслышать в Сашином голосе что-то такое, чего она не разобрала, но судя по лицу Саши, альфа сделал именно то, в чем та нуждалась.
— Но «высокий процент» — это же еще не значит «абсолютно все», не так ли, милая моя?
Фейт наблюдала, как тот перебирает Сашины кудри. И тут Вон снова принялся выписывать круги на ее коже. Она напряглась, внезапно осознав, что он тем временем подобрался к ней ближе, но не нашла в себе сил приказать ему оставить ее в покое. Должно быть, из-за обилия новых впечатлений она вконец вымоталась.
— Фейт, не верьте всему, что вам говорят.
Он впервые произнес ее имя, и оно прозвучало как-то по-новому, не обычным словом, которое использовали для обращения к ней. Фейт не знала, как это описать, но она еще никогда не слышала такого прежде.
— Советники весьма искусно вешают лапшу на уши, если им это выгодно.
Она резко встала и направилась к двери, ступая немного шатко, но решительно.
— Мне нужно на свежий воздух.
Выйдя в ночь, она ухватилась за перила, окружающие веранду, и принялась жадно дышать полной грудью.
Было совсем неудивительно спустя пару секунд почувствовать тепло Вона. Оперевшись спиной о перила, он заглянул ей в лицо. Когда он поднял руку, она покачала головой.
— Прошу, не надо.