В прицеле – Олимпиада
Шрифт:
Но радость его продолжалась недолго. До тех пор, пока он не разглядел содержимого ящиков.
— Это что, музей древностей? — разочарованно протянул он. — Один сплошной антиквариат. Слышь, Боцман, а новенького ничего заложить не догадались? Это же старье, утиль. Просто хлам какой-то…
— Ничего, я с этим хламом Афган прошел, — довольно кряхтел Боцман. — Эй, Поручик, а ты что там копаешься?
— Вот, нашел, — удовлетворенно сообщил старший лейтенант. — Винтовка снайперская укороченная, СВУ.
Он извлек из ящика винтовку забавного вида. Казалось, неведомый мастер-оружейник разобрал
— Абстракционизм, мечта идиота, — оценил оружие Марконя. — Ружье работы Пабло Пикассо. И как же из него стрелять? Где зад, а где перед? С какой стороны пули-то вылетают?
— Ни хрена ты не понимаешь, — снисходительно пояснил Поручик. — Это же СВУ, система булл-пап. Незаменимый на войне прибор. Для тех, кто понимает, конечно.
— Да? Это потому что булл-пап?
— Нет, потому что длина гильзы патрона составляет пятьдесят три целых и четыре десятых миллиметра. Настоящий, полноценный винтовочный патрон калибра семь шестьдесят два. Под такой патрон только эсвэдэшка и вот эта эсвэушка рассчитаны.
— А нормальные патроны, от «калашника», тебя уже не устраивают?
Поручик поморщился:
— Это которые «промежуточные»? Пшено! Промежуточные между чем и чем? Между огнестрельным оружием и водяным пистолетом? Ты бы еще «мелкашку» вспомнил — калибра пять сорок пять. Мухобойка! Нет, братцы, оружие должно быть огнестрельным. И пуля весом тринадцать с половиной граммов. Такая пуля за полтора километра каску пробивает. И бронежилет. А также тонкую броню. Вот это, я понимаю, боеприпас!
Не сразу, но каждый из бойцов подобрал себе подходящее оружие. Не забыли и средства связи. Боцман прихватил малую саперную лопатку.
— В хозяйстве пригодится, — проворчал он.
Вооружившись, спецназовцы перекусили найденной здесь же тушенкой, потом немного отдохнули в прохладе подземелья и двинулись дальше. Темнело, когда Кэп дал команду остановиться.
— Вон, видите белые утесы возле моря? Это и есть Кючук-Кале.
Дальше шли осторожнее, скрываясь за складками местности. Это было несложно, поскольку вся местность состояла из складок.
В полукилометре от базы спецназовцы остановились и сделали привал. Кэп решил сам идти в разведку. С собой взял Поручика, остальным же велел затаиться и вести наблюдение.
Кэп и Поручик без труда подобрались к стенам.
Древняя кладка укреплена бетонными заплатками. Бетонная стена, за ней остатки построек. На сторожевой башне часовой. В общем, самодеятельность. Партизаны, хотя кто-то из них наверняка служил, может быть, даже в специальных войсках.
— Серьезное укрепление, — заметил Татаринов. — Парковку видел? На нее автобатальон загнать можно. И где, спрашивается, те, на кого это хозяйство рассчитано?
— Под землю закопались, не иначе, — определил старший лейтенант. — А сверху — ни дать ни взять — соломенная сторожка. Приют убогого чухонца. Может, я просто подойду и постучусь в ворота? А зачем прятаться? Они меня все равно знают лучше, чем Чарли Чаплина. Мне откроют, и мы все войдем. А дальше по обстановке.
Кавторанг
— Ты не слыхал, Денис Васильич, как персы Вавилон взяли? Вавилонская крепость стояла на скале и считалась неприступной. И вот кто-то из осажденных вавилонян вышел справить нужду на край скалы и уронил вниз свой шлем. Он думал, что его никто не видит, и спустился вниз по тайной тропинке. Но, когда поднимался обратно, за ним уже прокрались персидские разведчики. За разведчиками поднялись воины типа спецназа. Забрались на стену, перерезали охрану и открыли ворота. Помнишь, что в Причерноморске на площади люди говорили? Что ваххабиты из лагеря ходят в город в самоволку. Если это так, у них должна быть тропинка. Вот ее мы и разыщем.
— А если там видеокамеры или другие средства сигнализации?
— Ты что, в самоволку ни разу не ходил? Такие тропинки прокладываются там, где видеокамеры отсутствуют или хотя бы не работают.
…Отыскать тропинку, протоптанную среди камней нерадивыми воинами, для привычного глаза разведчика оказалось парой пустяков. Пыльная стежка привела разведчиков к маленькой ржавой дверце в полуразваленной стене. Но стена казалась ветхой только на первый взгляд. На поверку же под кирпичами оказалась бетонная стена.
Ржавая дверь, которую, похоже, не открывали лет двести, также оказалась снабженной новейшим электронным замком.
— Марконя с таким в пять минут справится, — презрительно сплюнул старший лейтенант.
— Тогда вызывай сюда наших, — приказал Татаринов.
В самом скором времени отряд подтянулся к своему командиру. Как и предположил Поручик, Марконя провозился с замком не больше пяти минут. Дверь открылась бесшумно. Об этом, скорее всего, позаботились все те же самовольщики. Спецназовцы проникли в коридор, который сразу же перешел в крутую лестницу. Стены и потолок местами представляли собой пещерный лаз, местами же являлись обычным тоннелем с бетонированным сводом. Определить, где тут древние ходы, а где современные, было непросто.
По знаку Кэпа Поручик протиснулся вперед. Группа осторожно двинулась по темному проходу, используя инфракрасные очки. Неожиданно Поручик замер и предостерегающе поднял руку. Впереди отчетливо послышались тяжелые шаги. Навстречу десантникам шла группа, состоявшая как минимум из десяти человек.
Равиль с трудом пытался скрыть душившую его ярость. Из четверых заложников, отправленных им, чтобы предупредить о Поручике, вернулись трое. Четвертая, брюнетка Капитолина, бесследно исчезла. Двое идиотов, которые ее сопровождали, не могли сказать ничего внятного. Оба были тяжело травмированы, и их пришлось отправить в лазарет.
Равиль отвел троих оставшихся пленников в тесную каморку, в которой хранились комплекты одеял и другой хозяйственный скарб.
— В казарму вы больше не вернетесь, она занята, — сообщил он. — К нам прибыло пополнение. Теперь у вас только два пути — либо туда, куда я укажу, либо в подземный мешок, в зиндан.
— Где Капа? Что с ней? — спросила Олимпиада.
Равиль внимательно посмотрел на нее, потом на ее товарищей по несчастью и сделал вывод, что они ничего не знают о судьбе подруги. Он решил использовать их неведение.