В прицеле — танки
Шрифт:
...Сентябрь 1943 года. В районе Смоленска жестокие, кровопролитные бои. Я командовал тогда стрелковым батальоном. Наступая почти весь месяц, мы несли потери. В батальоне были ранены все командиры рот, погибли мой заместитель по строевой части и командир пулеметной роты. И вот однажды к нам прибыла девушка. В офицерской форме. Большие глаза, курносая и с косичками.
— Назначена на должность командира пулеметной роты! — уверенно доложила она.
Ну и ну! Почти девочка — и командир роты!..
— Полных восемнадцать, товарищ капитан!
Я потребовал документы. Никакого казуса: гвардии старший
Глядя на своего ротного в юбке, я расстроился. Ну и юмористы же у нас в штабе полка! Пигалица — командир роты! Ну уж, братцы, посмейтесь над кем-нибудь другим, а мне такая обуза ни к чему!
А девчонка, то бишь гвардии старший лейтенант, смотрит мне в глаза требовательно и без тени смущения. Жаль было обижать эту решительную «командиршу». Да и два ордена Красной Звезды на груди кое о чем говорят. Я подумал: «Ладно, оставайся. Поглядим, что из тебя получится».
Вечером Чудакова принимала остатки пулеметной роты и новое пополнение. Многие ее подчиненные годились ей в отцы. Признаться, я опасался капризов, нареканий, прочих чисто женских штучек. Но ничего такого не случилось. Гвардии старший лейтенант работала спокойно, стремилась решать все самостоятельно, без посторонней помощи.
От нее веяло обаянием юности, непосредственностью и детской чистотой. Но она умела за себя постоять, эта «пигалица»! Очень скоро я убедился, что девушка не нуждается в покровительстве.
Прошло десять дней. Мы получили очень ответственную и весьма трудную задачу: выбить гитлеровцев из сильно укрепленного населенного пункта, раскинувшегося на высоком западном берегу речушки.
Перед рассветом стрелковые роты бесшумно вышли на рубеж атаки. Валентина Чудакова с двумя пулеметными взводами находилась на правом фланге батальона — здесь требовалась наиболее продолжительная огневая поддержка наступающих.
Вот уже дома отчетливо вырисовывались на фоне неба. По зеленым сигнальным ракетам батальон поднялся в атаку. Артиллеристы и минометчики произвели короткий огневой налет по позициям немцев. Когда наступавшие цепи вплотную приблизились к разрывам снарядов и мин, огонь был перенесен на западные подступы к деревне.
С криком «ура!» бойцы ринулись вперед. В левых крайних домах уже гремели разрывы гранат, а правофланговая рота находилась только на полпути к цели. Неожиданно с правой стороны по ее рядам хлестко ударили ожившие огневые точки противника. Рота залегла и начала окапываться. Наступил момент, когда атака могла захлебнуться. Тут-то во всю силу и заговорили «максимы» Чудаковой. Сгруппированные по четыре, они быстро подавили огневые точки гитлеровцев. Стрелковая рота вновь поднялась в атаку и вскоре ворвалась в деревню.
Валя отлично чувствовала пульс боя. Чтобы надежно прикрыть правый фланг батальона, она немедленно перебросила свою роту на северную окраину деревни. Это было очень кстати: через десять — пятнадцать минут со стороны оврага во фланг батальону кинулась в контратаку большая группа гитлеровцев. Я приказал командиру минометной роты Василию Устименко полностью переключиться на отражение контратаки и бросил на помощь Вале свой резерв.
Вскоре на головы фашистов обрушили свой огонь минометчики, а за ними
За полчаса деревня была освобождена. Навстречу мне шла и радостно улыбалась черная от копоти и пыли Валентина Чудакова. Теперь уже сравнивать ее с пигалицей даже в мыслях было неудобно. Между нами установились дружеские отношения. Валя ничего не таила от меня. Она неплохо владела пером и часто читала мне свой дневник. Ее наблюдения были метки, определения точны. Записи лаконичны, с юмором.
Ранило Валю под Пустошкой. От того же снаряда погибли мой заместитель Гриша Кузьминов и командир стрелковой роты Михаил Бессараб. Потом Валя как в воду канула...
Звоню в редакцию «Правды». И буквально через несколько дней получаю большой пакет. В нем целое послание на десяти страницах от славной, отважной пулеметчицы. Она стала писательницей. Ее книга «Чижик — птичка с характером» написана так живо, интересно, что я прочел ее не отрываясь и проникся еще большим уважением к Валентине. Ведь написать такую книгу, работая и имея троих детей, поистине второй подвиг! Потом у нас были теплые встречи в Москве и Ленинграде...
Александр Павлович Чекулаев, ныне генерал-майор, возглавляет Московский областной военкомат. Иван Сергеевич Крылов тоже находится в Москве. Константин Николаевич Косяков живет и работает в Грозном, а Иван Дмитриевич Ковязин — в Кирове.
Часто навещают нас боевые подруги моей жены — Евгения Алексеевна Казанцева (врач-педиатр из Калинина) и москвичка Валентина Георгиевна Огольцова, работающая фармацевтом в одной из крупных поликлиник.
Недавно я побывал в деревне Большое Шапово, Клинского района, Московской области, и навестил мать погибшего лейтенанта Бориса Шуйкова. Анна Ивановна как зеницу ока хранит награды сына — два ордена Отечественной войны. Скоро у нее будет и третья — орден Отечественной войны I степени. Тот самый, которым Борис был награжден посмертно. Но самое дорогое для нее — воспоминания о сыне его боевых друзей и командиров, не забывших мать героя. Встретился я и с сестрами Бориса — Лидией и Раисой, братом Виктором Сергеевичем, офицером Советской Армии. Семья свято хранит письма Бориса, его документы и немногочисленные фотографии военного времени.
...Волнующие письма однополчан. Живые беседы с ветеранами минувших боев. Память сердца о суровой поре испытаний. Архивные материалы в государственных сокровищницах. Все это помогло воссоздать в какой-то мере образы дорогих мне людей, ратный подвиг которых вошел в историю беспримерной борьбы советского народа и его Вооруженных Сил против заклятого врага человечества — фашизма.
Боевые друзья незабвенных военных лет! Как много с вами пройдено, пережито и передумано! Сколько товарищей мы потеряли на полях сражений, сколько ран, телесных и душевных, тревожат еще вас теперь! Тщетно искать их имена на стенах рейхстага, хотя огнем своих пушек они и помогли водрузить Знамя Победы над цитаделью фашизма. Их роспись — в разбитых танках и самоходных орудиях, в искромсанных амбразурах и оконных проемах Кроль-оперы, рейхстага, в разрушенных бункерах и искореженных остовах вражеских зениток на Королевской площади.