В прятки с любовью

AnnysJuly

Когда я увидел лицо Масявки, понял, что сболтнул лишнего. Она стояла, открыв рот и округлив глаза. И тут до меня дошло, что она ничего не знает, вряд ли девица откровенничала с ней. Придется допрашивать неофитку, ничего не поделаешь.

В лазарете док лишь пожимает плечами, не усмотрев в моей просьбе ничего страшного.

— Да с ней, в принципе, ничего плохого-то и не произошло. Порезали немного, для острастки, да и все. Так что, как только придет в себя, можете поговорить.

Спать сегодня, конечно же, не удастся, Салли тоже не выпроводить в постель. Сидим молча у постели девицы.

— Как ее зовут-то хоть?

— Ким.

Она сразу мне показалась странной, как только я увидела ее. Совершенно не подходит для Бесстрашия. Есть некоторые люди из других фракций, у которых родители бывшие бесстрашные или которые готовились для перехода в нашу фракцию, и благополучно вливаются в наши ряды. А она... Она от макушки до пяток дружелюбная. Скорее всего, не в одном поколении. Что ей в Бесстрашии делать?

— Она явно сбежала. Мне нужно узнать, от кого она сбежала...

— Пить... Дайте воды... — слышится с кровати тихий шепот — девица пришла в себя. Салли подносит ей стакан с водой, смачивает губы. — Что со мной произошло?

— Ты убежала из фракции, а мы тебя нашли раненую.

— Да, и тебя преследовали трое людей. Ты знаешь их? — спрашиваю, уже понимая, что она не выложит все так просто. Окидывает меня долгим взглядом и отворачивается. — Послушай. Я знаю, что ты из Дружелюбия. Мой брат пропал недавно, и есть подозрения, что ниточка тянется именно в твою бывшую фракцию. Прошу тебя, помоги нам. Ты от кого-то убегала из Дружелюбия, так? Что там происходит? Там ведь не все так безоблачно и радужно, как кажется на первый взгляд? Слушай, расскажи все, а я тогда помогу тебе. Я могу потренировать тебя, чтобы ты удачно прошла инициацию, но ты должна рассказать, из-за чего ушла из Дружелюбия, кто тебя преследует. Те, кто тебя ранил, не изгои, их подослали разобраться с тобой.

Девица подзывает Салли и, когда та наклоняется, что-то шепчет ей на ухо. Салли сначала вспыхивает, потом кивает. Шепчет что-то в ответ.

— Ладно, мальчики и девочки, время уже позднее, пойду я спать. А вы поболтайте тут пока. Всем привет! — и убегает, мотнув хвостом. Егоза.

Девица смотрит на меня, будто примеривается то ли плюнуть, то ли поцеловать. От этой мысли стало нехорошо, поэтому я решаю нарушить молчание и спрашиваю первое, что приходит в голову.

— Как тебя зовут?

— Кимберли. То есть Ким. По-местному Ким.

— Ты расскажешь мне, Кимберли? Это очень и очень важно.

— Ты, правда, можешь сделать так, чтобы я прошла инициацию?

— Я могу приложить для этого все усилия, но и ты должна постараться. Салли тебе поможет. Все получится. Ну, конечно, за исключением тех дней, когда я ухожу в патруль.

— Ладно. Мне тяжело об этом говорить, но... В Дружелюбии действительно не все гладко. С недавних пор появилась улучшенная мирная сыворотка. Не знаю откуда. Просто в один прекрасный день все, кому ее делали, становились от нее зависимы. Причем привыкание очень сильное и очень быстрое. Она появилась и пропала. Но остались зависимые люди. Во фракции их называют «торчками». Сыворотки больше нет, а зависимость есть. Они становятся как зомби, думают только об уколе. Моя мама стала такой. Она нашла способ добывать себе эти уколы. А за них она расплачивалась... — девица замолкает.

— Ну что такое? Чем она расплачивалась? Она воровала? Что? Продукты? Топливо? Что?

Девица молчит, отвернувшись. Так, значит, мирная сыворотка. Появилась, потом исчезла, оставила зависимых людей. А дальше эти

люди «нашли способ» добывать себе эти уколы. Что же это, интересно, за способ, где они ее добывали и кто ее делал? Черт, вот это номер. Если Джош, хоть половину всего этого узнал, тогда понятно, почему он пропал. Не девица, а клад просто, теперь можно будет убедить Макса собрать особый отряд за стену, чтобы найти и накрыть производство этого дерьма. Теперь ясно, почему она сбежала, там бы ее и убили бы, рано или поздно.

— Откуда ты столько знаешь? Ты знаешь у кого твоя мама брала эти уколы?

— Меня они не стеснялись, обсуждали свои дела при мне. Я могла спрятаться только в Бесстрашии, потому что в любом другом месте меня просто убили бы. И оставаться я не могла.

— Почему? — скорее для галочки спрашиваю, а мысли все уже там, за стеной. Появилась надежда найти Джоша или хотя бы узнать, где он и что с ним. Девица опять отворачивается, молчит. Интересно, почему же они ее отпустили? Были уверены, что она никуда не денется? — Так что? Откуда ты столько знаешь, почему тебя они не стеснялись? И почему отпустили тебя и не убили еще тогда?

— Да потому что она мной расплачивалась, ясно тебе! Они трахали меня, а потому и не замечали! Я была вместо мебели у них, просто инструмент для опорожнения! — она выплевывает слова, как кислоту. А я не могу понять, что она такое говорит. Ее мама расплачивалась за укол сыворотки ею? Она же маленькая еще совсем! Как так может быть? Зря я спросил. Но ведь не мог не спросить. Я теперь не знаю, что сказать, это все как-то... ох*енно, просто бл*дски неправильно.

— Почему именно Бесстрашие? — спрашиваю и понимаю, что это глупый вопрос. В Отречении ее не защитили бы, в Эрудиции, скорее всего, убили быстрее, чем она переступила порог здания, ведь это с их подачи, вероятно, появилась эта сыворотка, в Искренности пришлось бы все это рассказать все всех. Остается Бесстрашие или сразу топать к изгоям. Про изгоев и говорить нечего. Девка от отчаяния просто из огня да в полымя попала. Но она и тут смогла меня удивить.

— Я хочу отомстить. Я хочу, чтобы этих уколов не было больше никогда. Хочу найти мудака, который это придумал, и убить его собственными руками.

Что-то странное было в этой девочке, такое необъяснимое, неясное. Ее слова, ее рассказ, та жизнь, которую она вела, никак не вязались с ее внешностью, если бы я лично не видел, как ее пытались убить трое мерзостных ублюдков, не поверил бы никогда.

— Что от тебя хотели эти уроды? Почему они тебя пытали?

— Они пырнули меня ножом и поворачивали его, — она опять заливается слезами, а меня начинает это немного подбешивать, — спрашивали, что я знаю. Знаю ли я имена и прочее.

— А ты знаешь?

— Некоторых.

— Ты сможешь все это повторить лидеру фракции? Ну хотя бы то, что касается сыворотки, что есть такое явление?

— Зачем? Мне страшно. Тебе я доверяю, потому что ты брат Салли и потому, что ваш Джош пропал, и, по всей видимости, он что-то узнал об этом. Я вижу, как Салли переживает, и хочу помочь. Но мне...

— Я понял. Ты только подтверди, что есть зависимые люди, остальное никого больше не касается.

— Хорошо. Кристиан, а ты, правда, меня потренируешь? Мне некуда идти больше, если я не пройду инициацию... — не могу поверить, что пережила эта малышка. Смотрю на нее и сразу представляю Маську на ее месте. И это сестрицу я еще называю нескладухой, вот черт.