В прятки с отчаянием
Шрифт:
Голос старика будто вводит меня в транс, я чувствую, что мое сознание всеми силами стремится туда, к Оракулу, там мое место. Тонкая ниточка, связывавшая меня с Люси, натянулась до предела и вот-вот готова была разорваться. Я, как человек, таял на глазах, а вместо меня поднимал голову истинный безупречный. Нет! Я не хочу этого! Надо… надо бороться… Дико болит голова, я всего лишь на минуту прикрываю глаза…
— Господи, а к чему тогда были все эти… войны, игры… Разрушения? Зачем? Что же вы за… существа… готовые извести целую планету для себя любимых… — спрашивает Люси будто в пустоту, но я отвечаю ей:
— Когда станция упала в океан, она способствовала появлению скримменов. В
— Риз… Я не верю… Ты не мог… Не мог… — Люси плачет уже открыто и внезапно мне так хочется прижать ее к себе… Но та часть меня полностью порабощена, задавлена, а безупречный в моей голове говорит совсем другое.
— Не осталось больше истинных женщин-мате, способных родить ребенка, — я слышу свой голос будто со стороны. Прямо как в том своем сне, где я смотрел на Люси через экран и делал вещи… которые не должен был делать Риз, а для Дея Идриса они были в порядке вещей… — Я один из последних представителей рода, рожденный от женщины нашего клана. За прошедшие двадцать лет, дети рождались исключительно от местных самок, но они не наследовали наши способности или наследовали их в очень небольшой степени. Дети, выведенные искусственно, больше похожи на биороботов, у них были способности, но они слишком управляемы. Нам нужна была самка, которая произошла от нашего рода, еще самых первых пилигримов, которые нашли города. Несколько пар отправились искать жизнь на планете и их поиски увенчались успехом, но они отказались возвращаться на станцию. Мы тогда не понимали почему. Больше двухсот лет мы ждали появления такой самки. И вот теперь ты здесь Люси. Ты истинная мате, которая унаследовала все способности нашего клана, но рожденная от примитивных…
— Я самка? — распахивает глаза от удивления Лусия. — Да ты рехнулся, Риз! Ты, вообще, понимаешь, что ты говоришь?
— Конечно, он понимает. Активированный мной процессор в его голове полностью взял контроль над его сознанием. Теперь это настоящий лидер клана Ромате. Развяжите его. Самку не трогайте пока. Лидер, вы уверены, что эта та самая…
— Да. Это и есть тот источник жизни, о котором вы говорили, наместник. Вы были правы, истина в полной мере открылась мне. У этой самки все способности безупречных, то есть мате. Она отличный генетический материал, даже не сомневайтесь.
Зейн снимает с меня наручники, а я встаю на ноги и наместник кланяется мне.
— Риз! Да как ты можешь! Посмотри на меня! Риз!
— Меня зовут Дей Идрис!
— Нет, я не верю! Не верю! Риз! Это же я, Люси!
— Активируйте всю мощь оракула, лидер! — торжественно произносит наместник, почтительно склоняя голову.
— Ты предатель! Предатель! — кричит мне в спину девушка. — Я доверяла тебя! Я любила тебя! А ты… всех нас предал! Риз!
Я останавливаюсь. И вновь чувствую, что во мне нет единства, одна часть меня хочет все объяснить ей, а другая хочет, наконец, исполнить свой долг — раскрыть Оракул, выпустить его реальную мощь, взять под контроль всех жителей планеты и осуществить задуманное. Мы должны жить здесь, мы так долго готовили эту планету к своему появлению. И теперь мы добились своего. Эта планета должна быть нашей.
— Риз? — я поворачиваюсь и все-таки подхожу к ней ближе. — Пожалуй, да, Риз предатель. Беда в том, что он ничего этого не знал. Мы боялись, что ребенок, попавший на землю, испугается, выдаст себя и стерли ему память. Он должен был раствориться среди аборигенов, в максимально естественных условиях, а учитель должен был проследить, чтобы он не вспомнил ничего, что ему не положено. Однако, Мартин Корби пошел против своего клана и оставил записи мальчику о его инициации. Благо наши агенты сделали все, как надо, и следили за этим. Все, что представляло опасность, было уничтожено.
Люси смотрит на меня, и на ее лице отражается целая гамма самых разнообразных эмоций, от ненависти до отчаяния. Она обреченно и как-то печально мотает головой, будто не может поверить, что все это она слышит, видит и ощущает… Человеческие эмоции сильны, они дают силу и мотивацию, но в то же время и ослабляют человека. Прав был мой отец. Я киваю ей в ответ на прожигающий взгляд, и возвращаюсь к системе. Совмещая точки и картинки на сфере, я будто собираю пазл, головоломку, которую мы с Зейном любили в детстве. Я повернул голову, чтобы разделить с братом момент нашего триумфа… и друг что-то в его облике показалось мне странным.
— А ты, Зейн? Пришлось тебе побегать за мной, да, когда я вдруг пропал?
— Да, задал ты нам задачку, — говорит безучастно Зейн. — Это все Мартин, чтоб его, с его дурацкой «системой погружения» — чтобы ты верил, что все происходит на самом деле и вы спасете мир. Стирание памяти, внедренные воспоминания... Я всегда был... скептически настроен, но вижу, что это сработало. И хотя старик потом и вовсе нас предал, когда его забросило в прошлое… Нам бы понять, как такое случилось, да времени уже совсем не оставалось, или ты будешь лидером, или кранты нам всем…
— Лидер Кёртис имеет в виду, что много было препятствий во время вашего становления, — поморщившись и недовольно покосившись на Зейна, говорит наместник.
Я ввожу коды, собирая изображения в единое целое. С каждым новым целостным образом я чувствую свою мощь, будто я всегда был потерянным, скитающимся, а теперь нашел свое истинное предназначение. Я чувствую, как энергия, даваемая Оракулом, струится по моим венам, как он проникает в меня, наполняя способностями, силой, информацией. Как же мы долго к этому шли, а вот теперь мы наконец-то у финиша. Мы обрели новый дом…
Вместо голубого свечения, сфера разгорается все ярче, и вскоре начинает светиться подобно солнцу. Я чувствую, что она все больше поглощает меня, вливается в меня, становится мной. Свет исходит от моих рук, я вижу то, чего не может иметь ни одно живое существо, все тайны, все основы бытия сейчас открыты мне… «Риз… Я знаю, что ты меня слышишь… Ответь мне, прошу…» Тоненькая ниточка держит меня, не дает полностью обрести могущество. Я пытаюсь разорвать ее, но у меня ничего не выходит, какая-то часть меня держится за нее так крепко, что…