В пустоте
Шрифт:
— Снег, действительно, начинается.
Я кивнула и продолжила готовить кофе. Я не знала, рассказывать ли ему о Митче. Если я это сделаю, Декс не обрадуется, и это может испортить все съемки. Если этот лысый великан не побьет Декса, тогда Митч будет злым, и все закончится. Я решила молчать.
Пока что.
А теперь наступил ужин, Митч не двигался, но его взгляд выводил меня из себя, я ощущала себя слабой изнутри. Я смотрела на огонь, позволяя ему очаровывать меня.
Когда Декс сообщил, что ужин готов, я вскочила
Митч принес бурбон, но мы с Дексом отказались. Больше я по этой дорожке не пойду, я и без того мучилась почти весь день. К концу ужина, хотя было всего семь вечера, я была готова спать.
Я быстро помыла тарелки, схватила бутылку воды из ящика с припасами и направилась в комнату. Декс посмотрел на меня с дивана, где он анализировал материал, что я отсняла. Митч смотрел на меня стеклянными глазами, бутылка бурбона была на его коленях.
— Я уже спать, — сказала я им. Точнее, сказала Дексу. Я не хотела смотреть на Митча дольше, чем требовалось.
Декс встревожился и попытался встать.
— Останься, — сказала я ему. — Я просто устала. Долгий день.
Долгий день похмелья.
Он прикусил губу на миг, а потом кивнул.
— Хорошо, дай мне знать, если что-то нужно. Я тоже скоро пойду спать, просто хочу сначала понять, что еще нам нужно снять.
Я быстро улыбнулась и закрыла за собой дверь.
Я тут же врезалась в шкаф. Я забыла, как темно было в комнате без огня в лампе. Ночное небо было безлунным, снег постоянно сыпался на землю волнами.
Я выудила фонарик из штанов, переоделась в пижаму за рекордное время. У двери было тепло, но ближе к кровати — и окну — становилось холоднее. Воздух был ледяным, как снаружи, стены и окно не защищали от холода вообще. Я надела толстовку и больше носков, забралась под одеяла, укуталась в них и перестала дрожать.
Пока я лежала там одна, я могла спокойно подумать. Я не знала, что делать с Митчем, будет ли он и дальше себя странно вести. Стоило просто стараться не отходить от Декса. Возможно, я перегибала, может, Митч понял намек, но осторожность не помешает.
Конечно, быть рядом с Дексом могло быть опасно. Я все еще стыдилась того, что делала прошлой ночью, даже сильнее, ведь разум начал вытаскивать пьяные воспоминания и обдумывать их. Его гладкая кожа под моими ладонями, его взгляд, твердость его члена подо мной. Я словно смотрела порно в своей голове, но звездой была не я. Это была пьяная Перри, я пару раз скривилась, поражаясь своим действиям. Хотя я была немного обижена, узнав, что Декс остановил меня, я была благодарна при этом. Он был прав. Я бы ненавидела себя, если бы он разрешил, а потом возненавидела бы его. Это был один из редких случаев, когда отказ не только ранил, но
Я почти уснула с такими хаотичными мыслями, теперь разум сосредоточился на Звере и историях Ригби, но тут свет пробрался за мои веки, кто-то был в комнате со мной.
Я подняла одеяла и высунула голову в холодный воздух. Керосиновая лампа горела, Декс стоял с другой стороны кровати спиной ко мне, надевал штаны пижамы.
Он снял свитер и рубашку, склонился за футболкой. Его спина была обнажена, татуировку на плече было сложно прочесть, но ее было видно.
— Что там написано? — прошептала я, не найдя весь голос на холоде.
Он вздрогнул от звука моего голоса и медленно обернулся, посмотрев на меня поверх своего плеча.
— Я думал, ты спишь.
— Слишком холодно для сна.
Он улыбнулся и развернулся полностью.
— Для того я и пришел.
Он сунул руки в футболку и собирался поднять ее над головой, когда я высунула руку и указала на него.
— Серьезно, Декс, что там?
Он опустил голову и долго смотрел на меня хитрыми глазами. После паузы он сказал:
— Хорошо. Но я сразу надену футболку, потому что тут холодно.
Я кивнула, улыбка отдавалась теплом в животе. Я приподнялась на локтях.
Он подошел, забрался в кровать под одеяла. Он развернулся, чтобы я видела его плечо, подняв одеяла до пояса.
Тем же курсивом, что и «И с безумием приходит свет» на его груди, была исполнена и эта татуировка.
Там было: «В твоем свете я теряю безумие».
Я не знала, что думать, что сказать, так что просто нежно коснулась пальцами слов, обвела их. Он задрожал от моего прикосновения, его кожа была холодной, как камень.
— Увидела? — спросил он, оглянувшись на меня.
— Ага, — прошептала я, дыхание паром вырывалось в воздух.
— Хорошо, — сказал он, развернулся и натянул футболку. Он заерзал под одеялами, лег на бок, словно собирался спать.
Я хотела поговорить об этом. Что означали слова? То, о чем я подумала? Я была его светом? У Декса была татуировка обо мне? Или я была далеко, и это было не обо мне? Может, дело было не в человеке. Может, это была вещь.
— Декс, — мягко сказала я.
Он хмыкнул.
— Декс, что это значит?
Тишина.
— Татуировка, — не сдавалась я. — В твоем свете я теряю безумие. Что или кто — свет?
— Как хочешь, — пробормотал он, голос заглушали одеяла.
— А что это для тебя?
Я следила за ним в свете лампы. Его тело опустилось от долгого выдоха, и я знала, что он размышляет, что говорить мне. Он всегда хорошо умел отвечать, утаивая часть правды при этом. Таким был старый Декс.
Он сказал что-то так тихо и приглушенно, что я не расслышала.