В рай без очереди
Шрифт:
– Само собой.
– Добро. Вот вам вторая пушка, вручную доводил до ума. СКС, старенький, пятьдесят четвертого года, но сохранность как вчера с завода – на складах лежал, на Севере. Стрелял из него раз десять всего. Хорошая машина, боевая, не охотничий новодел. Поставил я на него ствол работы одного приятеля и оптику немецкую. Пришлось малек повозиться, но оно того, как оказалось, стоило. Сорок пять, ребята, и ни рублем меньше. Это уже на двуногое зверье… – Кирилл многозначительно посмотрел на дом Закоса. – В общем, я с патронами немножко поколдовал на наждаке, вот у этих носики чуток спилил, чтоб можно было и по зверью. А вот эти – нетронутые,
– Давай. – Я вспомнил «допрос» в прокуратуре и ухмыляющуюся рожу Закоса.
– И под макаровский патрон моя собственная поделка. – С нескрываемой гордостью Кирилл аккуратно положил на стол изящный револьвер с длинным стволом. – Шесть зарядов. Сталь, нержавейка, титан, карельская береза. Все до последнего болта вручную сделал. Увлекаюсь я, для души. Что-то вроде вязания шарфиков. У меня-то их уже штук тридцать, хотя и плохо расходятся – не доверяет народ такой системе, а зря. Надежен, крепок, барабан с обтюрацией – лучше американских, отвечаю. Патрон бы еще помощнее, так вообще красота. Отдам за… черт с ним, за пятнадцать. Возьмешь, сталкер?
– Возьму. – Я поднял оружие, которое удобно легло в ладонь. Шероховатое дерево рукояти было очень приятным на ощупь. Вблизи я рассмотрел, что револьвер был украшен гравировкой изумительно тонкой работы: на рамке были видны заброшенные многоэтажки Москвы, пасмурное небо и голые деревья. В одном из темных окон домов капелькой желтого металла «горел» огонек.
– Да ты действительно мастер, мужик…
Кирилл улыбнулся глазами, в стороны разошлась густая борода.
– Спасибо, Фрилансер. Веришь, за четыре последних года без издевки ты первый это сказал… Короче, у револьвера имя есть. «Сталкер» он, как и ты. Владей.
Мастер забрал у меня оружие, погладил, хмыкнул негромко и порывистым движением вернул.
– Не подведет. Обещаю. Теперь с электроникой. ПМК нет, не было и не будет. Детекторов серии «Шелест» тоже, звиняйте. Такого товара у меня не водится, к расстройству моему, не предвидится, самостоятельно такие ляльки не соберу никогда, улучшить тоже не сумею, поэтому ищите других умельцев. Что не мое, то не мое. Сколько ни возился с убитыми ПМК, толку ноль. Но есть старые, джапанские коммуникаторы. В принципе «Мобилкор» ловят, сообщения посылают и в какой-то степени выживают, несмотря на все зонные гадости. Многого от них не ждите. Две штучки. С детектором управляться кто умеет?
– Я умею, но это смотря с какой моделью, – важно кивнул Депутат. – Навыки имеются.
– Старые, «Рассвет-11». Дрянь, но все же лучше, чем вообще ничего. С такими знаком?
– А то. – Кося и впрямь уверенно взял зеленую коробочку с веером тонких антенн, большим пальцем отщелкнул крышку и нажал несколько кнопок. Монохромный экранчик загорелся зеленоватым светом, детектор начал едва слышно тикать и изредка слабо попискивать. – Градиент семнадцать, активность четыре сотых от контрольной отметки Левина, развертка пятьдесят на двадцать градусов, дальность десять метров. Чисто. – Кося, прищурившись, считал данные. – Знал бы ты, Борода, сколько наших с такой
– Я и не говорю, что прибор суперкласс. – Кирилл пожал плечами. – Но без этой машинки ваших… и наших угробилось намного больше. За всю электронику чохом десять возьму, дороже она давно не стоит. Ежели принесете такие же, но убитые, заплачу за каждый по рублю, если хотя бы половина комплектующих будет рабочей. Короче, тащите вообще все. Ну, вы поняли. Кажись, закончили раздачу, ага. Что по мелочи, сами уж ищите, не занимаюсь. Москва большая, магазинов много.
«Газель», тихонько урча двигателем, звук которого показался тем более странным, что почти не изменился при нагрузке, на удивление мягко укатила по дороге. Я обратил внимание, что у машины отсутствовала выхлопная труба, и только сейчас до меня дошло, в чем была еще одна странность автомобиля: совершенно не ощущалось характерного бензинового душка. Не прост умелец Кирилл, есть такие люди, особая, редкая порода, что без помощи ученых, какой-то сверхъестественной смекалкой находят способы, как приспособить тот или иной подарочек Зоны на собственные нужды.
Ксанка, получившая заветный пузырек, все оставшееся время разговора с Кириллом от него практически не отрывалась, перекатывая склянку в дрожащих пальцах. Девушку била редкая, крупная дрожь, она тихонько застонала сквозь крепко сжатые зубы.
– Все… все, короче. Не могу. Поможешь, Ланс? Про… пролью на фиг, руки лезгинку пляшут. Г-гадство… б… блин. Не спросила я этого друга, мож, было у него что в загашниках… ну а вдруг? Короче… в общем, народ… если вдруг не поможет дрянь эта, вы меня свяжите на кровати. Орать буду, материть вас, умолять, рыдать – ни хрена не развязывайте, о’кей? Я пока в адеквате, потом… ладно. Короче, держи.
Я принял нагретый теплом ладони, влажный от пота пузырек с зельем.
– Быстрей! Не тяни… – Ксанка, оступаясь, побежала к флигелю и подобрала с пола старый, но на вид чистый пластиковый стаканчик. – Кося… тащи воду! В рюкзаке, в большом кармане! С-сама… не дойду.
– Может, чистый стакан возьмем?
– На фиг стакан! – злобно рявкнула Ксанка. – Давайте еще, побегайте, поищите его полчасика, дебилы! Давай, Ланс, разбодяживай эту заразу… – Девушка долго, глухо застонала, привалившись к стене, с хрустом сжала кулачки. – Быстрее!..
Жидкость из пузырька была густой и зловонной. Вывалилась она сразу, плотным цилиндриком, отравив воздух ацетоново-уксусным запахом. Мне пришлось постараться, чтобы размешать ее в моментально побуревшей воде старой пластиковой вилкой.
– Держи стакан. Я пролью, – попросила Ветерок, и я поднес снадобье к трясущимся, побелевшим губам.
После первых нескольких глотков Ксанка замерла и выпучила глаза, из которых градом полились слезы. Девушка громко замычала, скривилась, дернулась, но, покраснев от напряжения, сумела допить зелье, почти не расплескав.
– Твою… ма-а-ать… – крикнула она громко, схватившись за живот и согнувшись в три погибели. – Да… ма-а-ать твою так!..
Крик превратился в протяжный хрип, затем Ксанка взвыла зверем и улеглась на бок, так и не распрямившись. Пока позволяло дыхание, она просклоняла Кирилла и всю его родню в таких выражениях, что, наверное, «братки» Закоса, слышавшие тираду, покраснели и опустили глаза. Затем девушка потеряла сознание. По крайней мере я надеялся, что это потеря сознания.
– По ходу, зря мы ей это лекарство взяли, – задумчиво протянул Кося. – Кончилась баба.