В раю легко быть ангелом
Шрифт:
– Футболка… – пробормотала я.
– В смысле?
– Никита! – я вцепилась в руку брата, словно в спасательный круг. – Ты можешь подсказать мне, как одеться?!
– Я?
– Ты, кто же ещё! Мне нужен взгляд со стороны.
– Да, но я-то здесь причём? Я в шмотках не разбираюсь. Тем более в женских…
– Ты же столько ходишь с Мариной по магазинам, – напомнила я.
– Это не значит, что я смогу купить одежду для Марины в её отсутствие. А в чём, собственно, дело? Ты вроде раньше не заморачивалась такими вопросами.
– Новая работа, – вздохнула я.
– Понятно. Дресс-код. В чём появлялась на старой работе, здесь уже не походишь?
– Да
– Понадобились костюмы и галстуки? – рискнул предположить братишка.
– А вот здесь не угадал. Сегодня я уже появилась в «Лидершип» в подобии делового костюма. Глеб сказал, чтобы… чтобы…
– Что?
Я мучительно подбирала слова.
– Что я слишком молода для этих отвратительных консервативных штучек.
– Ну и отлично! Расслабься, – Никита запустил зубы в кусок багета с травами. – Это означает, что ты можешь одеваться как хочешь.
– Не знаю, как, – вздохнула я.
– Не знаешь, как хочешь одеваться?
– В том-то и дело: раньше я одевалась безлико.
– Тебя это вроде и не волновало… раньше. В чём проблема? Мне кажется, из этого раздута целая история. Одеваться стоит так, как тебе нравится и удобно.
– Кем раздута?
– Не знаю. Глянцем. Всеми этими передачами. Марина с ума сходит, чтобы подобрать ботинки в тон заколочкам.
– Согласись, она и выглядит хорошо при этом.
Никита улыбнулся:
– Да, точно. Слушай, а если тебе прогуляться по магазинам с какой-нибудь подружкой?
Я со вздохом покачала головой:
– У меня нет подруг, которые выглядели бы хорошо в любых ситуациях. И потом, они могут что-то удачно подобрать себе, но не факт, что им удастся сделать это, ориентируясь на меня. Слушай, а если попросить помочь Марину?
– Выражаясь твоим языком, она красиво одевается, но тебя в таком ключе одевать нельзя. Слишком…
– Кукольно?
– Слишком по-девичьи, – засмеялся Никита, – она в этом неподражаема, а вот ты можешь оказаться смешной. И вообще, Вера, я не верю, что ты не способна подобрать себе новый гардероб. Главное для этого у тебя уже имеется…
– И что же это? – скептически осведомилась я.
– Место в шкафу!
Он был прав. Но только в том, что касалось места на полках. Это всегда было моей проблемой. Я не могла сходу подобрать удачные вещи. Выходящим из примерочных подружкам всегда точно и аргументировано сообщала, почему им стоит или не стоит покупать и носить эту юбку, те джинсы, этот топ. Когда из Самары приезжала мама и мы ходили вместе в «Европейский», я помогла ей выбрать симпатичный пуховик и несколько джемперов. Но я ничего не предлагала сама. Я не могла угадать, как та или иная вещь будет смотреться на человеке. Я видела недочёты, я критиковала, но не могла подобрать ансамбль. Приходилось подолгу перебирать варианты, зато получившиеся в итоге были безошибочны. Это было сродни тому, как я замечала ошибки в текстах – рекламных, книжных… Сразу видя чужие огрехи, могла допускать ляпы, когда что-то писала сама.
Пришлось резонно возразить:
– Место – это ещё не всё…
– Если так переживаешь за внешний вид, – хмыкнул Никита, – взяла бы и прямым текстом уточнила у босса – в чём, мол, желаете меня видеть?
– А если мне не понравится услышанное? Если мне вообще не идёт озвученный вариант? Если он мне не по карману?
Никита искренне веселился:
– Значит, будешь мучиться в попытках угодить.
– Это вроде мужской бренд…
– Неважно! Слушай, прекращай переживать. Забей.
– Но мне всё равно не в чем ходить на работу, – мрачно сказала я. – И на улицу выходить стало тоже особо не в чем.
– Всё потому, что кто-то делал уборку и перестарался! Может, тебе нанять какого-нибудь стилиста?
– Что? – удивилась я.
Никита наморщил лоб, потом выдал:
– Персональный шопер, вот! Маринка что-то такое болтала…
– Вряд ли мне это по карману…
На самом деле я лукавила. Я вовсе не горела желанием оказаться жертвой чьей-нибудь буйной фантазии. Разве у нас учат на шоперов? И разве может этот шопер предъявить мне, скажем, портфолио, как фотограф или даже модель? Я выложу свои (пока отсутствующие) кровные, а что получу в результате? Никаких гарантий!
Нет уж… лучше я сама что-нибудь придумаю…
Мне не хотелось говорить Никите, что дело не только в дресс-коде. Ведь не уволил бы меня Глеб, если бы я каждый раз появлялась на работе в тёмных джинсах и светлых водолазках, или в чёрных брюках и обычной белой блузке… Люди, работавшие в «Лидершип», выглядели эффектно. Они не были одеты, как под копирку – Елизавета напоминала холёную бизнесвумен, Маша, напротив, выглядела очень женственной… Но, кажется, в компании не было принято одеваться буднично или заурядно. На старой работе я выглядела неплохо за счёт свежести. Но в «Лидершип», похоже, много времени уделяли собственной внешности, созданию образа, подчёркиванию достоинств…
Макароны закипели и едва не убежали.
Никита поднялся, и, хоть я его об этом не просила, принялся тереть сыр на крупной тёрке.
– Спасибо, – поблагодарила я. Тонкие полоски ветчины выходили из-под моего ножа. Положить сверху на дымящиеся спагетти, засыпать тёртым сыром – будет импровизированная паста карбонара… С натяжкой, правда.
– Не за что. Есть хочется страшно – на работе не успел перекусить. Знаешь, Вера…
– Что?
– Не знаю, как там с одеждой, а вот кое над чем тебе не мешало бы поработать.
Я прищурилась:
– Что же это за страшный недостаток?
– Ты чересчур серьёзна. И чересчур серьёзно относишься ко всему.
Вместо того чтобы обдумывать слова Никиты на сон грядущий, я позволила себе насладиться непривычными ощущениями.
Работа на старом месте превращала меня практически в робота. В придаток к компьютеру, к Word и Excel. По утрам я торопилась на работу, и, «предвкушая» её, не видела ничего вокруг себя – ни зелёной листвы, ни яркого неба, ни деловитых прохожих. Максимум, на что я была способна – уткнуться в метро в книжку, чтобы на короткое время перенестись в мир, где нет беспокоящих меня проблем. Взаимодействовать с остальным миром получалось плохо – все ощущения и эмоции будто притуплялись. Я начинала своё утро, вбивая цифры в программу и распечатывая стопки документов. Я делала это перед обедом. И ровно так же заканчивался мой вечер… А в свободное время, как дамоклов меч, надо мной висело ощущение того, что и завтрашний мой день будет таким, и послезавтрашний, и все последующие… Даже шоколад к чаю, выпиваемому второпях, на рабочем месте, плохо мной воспринимался. Я теряла вкус к жизни, словно не жила, а существовала, словно вместо меня была тень, не способная впитывать и поглощать звуки, цвета, краски, испытывать ощущения… В выходные становилось легче, но потом снова наступал понедельник.