В России надо жить долго…
Шрифт:
Когда на другой день вечером возвращаемся, я помогаю ей подняться по ступеням к двери в парадное, входим, она осматривается и говорит деловито:
– Как тут намусорено! Надо завтра подмести. Я, пораженно:
– Лидия Борисовна! Неужели, кроме вас, некому в парадном подметать!
Она, спокойно и удивленно:
– Ну а что такого… У меня есть большая хорошая метла… Завтра и подмету…»
«…В гостях у нас Л.Б. с друзьями из Израиля – симпатичной супружеской парой.
Одета, как всегда продуманно – „в цвет“, с украшениями. Сегодня это кораллы.
Я помогаю снять пальто и замечаю, что этого пальто еще не видела.
– А оно новое. Купила его вчера за три минуты. Ошиблась остановкой, надо было вернуться и пройти сквозным проходом на соседнюю улицу. Я вошла, а в проходе оказался магазин. И это пальто прямо так и висело. Я надела и сразу купила. Так и вышла. Сейчас в Москве удобно от слежки уходить: входишь в одни двери в старом пальто, выходишь в другие – в новом…
За столом разговор о том, о сем. Л.Б. говорит:
– Умер знаменитый скульптор, К. Я его терпеть не могла! Понаплодил этих Лениных, Марксов…
Тут Борис вспомнил, что когда К. долбил глыбу, из которой ваял очередного Маркса на одной из центральных площадей Москвы, какой-то пьяный скульптор околачивался вокруг и уговаривал: „Лева, не порть камень!“
Заговорили о художнике Е., которому исполнилось 102 года. Его показывали в телевизионной передаче: вполне бодрый старик, сообщил, что по утрам приседает по 400 раз. Напоследок даже проделал несколько танцевальных па перед ошеломленными ведущими.
Лидия Борисовна усмехнулась и вспомнила, что именно Е. рассказывал: в первые годы НЭПа бойко продавались футляры для ножичков, на которых был изображен Карл Маркс, идущий за плугом. Картинка подписана: „ Основоположник марксизма пахает “.
Боря сказал:
– Но какова энергия! Каждый день он приседает 400 раз.
– Может, 4 раза? – усомнилась я.
– Все врет, – заявила Л.Б. – Всю жизнь врал.
…Поздно вечером стали расходиться, Боря предложил пойти, пригнать такси.
Л.Б. сказала, что у нее есть знакомый таксист Володя, который стоит с машиной обычно где-то на Ордынке. Сначала он подвозил ее несколько вечеров подряд, так случайно получилось. Совпадение.
Л.Б:
– Он, вероятно, подумал – вот сумасшедшая бабка с клюкой, все время куда-то шляется: сегодня в ВТО, завтра в ресторан, послезавтра в ЦДЛ… Потом познакомились ближе. Он дал номер своего мобильного, и я, если задерживаюсь где-то допоздна, звоню ему и вызываю. И он приезжает…
Она стояла в прихожей в новом пальто молодежного покроя с лихими какими-то крыльями – маленькая, сутулая, с лукавым молодым лицом…»
Недавно я подумала –
Она вернулась из очередной поездки с группой писателей по Сицилии. Выглядела очень довольной, говорила, что усталость приятная…
Достала из чемодана сувениры, безделушки, всякую «красоту», которую так любила, расставила по полочкам, любовалась… Сказала дочери Лоле: «Завтра меня не будите, завтра буду долго спать…»
Когда назавтра, отперев своим ключом дверь, дочь вошла в квартиру в Лаврушинском, она уже на пороге ощутила пронзительную, особую тишину и – пустоту…
Уютно горела настольная лампа…Видно, перед тем как заснуть навсегда, Лидия Борисовна Либединская читала… На задней обложке книги, которая выпала из ее руки, было помещено стихотворение Александры Истогиной.
И стихотворение, и эпическая высота ситуации заслуживают того, чтобы привести эти строки целиком:
Когда мой дух растает В рассветной тишине И новый день настанет, Забудьте обо мне.
Угасла с жизнью дружба, И не скорблю о ней. И памяти не нужно. Забудьте обо мне.
Кого легко любила, Сгорели, как в огне. Наш новый дом – могила. Забудьте обо мне.
Простите, не взыщите, Но даже и во сне Не надо, не ищите. Забудьте обо мне…
И все же, все же… память не хочет успокоиться, и все ворошит, ворошит не такие уж и частые встречи, какие-то, в общем, незначительные слова, совместные поездки.
Однажды Лидия Борисовна в разговоре упомянула, что восстановлено Шахматово, родовое имение Блока. Вот было бы здорово съездить. Я подхватилась, мы уговорились на ближайшие выходные и поехали. День был солнечный, синеглазый, начало лета…
По дороге Л.Б. рассказывала, как чуть ли не сорок лет назад впервые сама приехала сюда, на пепелище Блоковской усадьбы. Добиралась с приключениями, сначала электричкой, потом на попутке… Долго шла пешком по лесу, чуть не заблудилась. Нашла обгорелый фундамент по трем березам, растущим в поле на пригорке. Посидела среди кустов, в тишине, под высоченным серебристым тополем, подобрала осколок кирпича от фундамента сожженного дома и привезла Чуковскому. Старик прижал этот осколок к щеке, проговорил: «Я ни разу не выбрался туда к Блоку, а ведь он меня звал приехать»…
Л.Б. спросила: «Корней Иванович, неужели никогда не восстановят этот дом?»
Он ответил: «Лида, в России надо жить долго».
Этот разговор происходил в 65-м году прошлого века. И вот минуло каких-нибудь сорок лет – и имение восстановлено, солнце играет в цветных стеклах библиотеки и комнаты для гостей, по окрестным деревням поштучно собрано награбленное когда-то бекетовско-блоковское добро… Тот же огромный серебристый тополь над домом, кусты сирени и шиповника… Хорошо жить в России долго!