В руках эгоиста
Шрифт:
Эдвард перемещается, и вот его язык уже гуляет по моим опухшим яйцам. Я невольно начинаю шипеть, потому что больше испытываю страх от прикосновения, нежели насаждения. Боюсь, что он сделает неосторожное движение и я испытаю резкую боль, но Эдвард делает все максимально осторожно, и я со временем расслабляюсь.
Внезапно он резко засасывает мои яйца и я громко вскрикиваю. Это больно… Но эта боль пронзила всего на миг, оставив за собой сильный след. Яйца просто горят, словно вся кровь устремилась сейчас к ним. Я ощущаю каждую грань боли, меняющуюся шаг за шагом
Эдвард словно читает мысли и сразу же его рот заключает в свой плен мой жаждущий член. Я успеваю только затаить дыхание, как меня начинает вертолетить от наслаждения.
Оральное примирение
С удивлением замечаю, что все мое тело напряжено. Облегченно выдыхаю и расслабляю ноги и живот, а потом начинаю часто дышать, когда рука Эдварда снова касается моих многострадальных яиц.
– Не трогай, прошу! – сквозь стоны прошу я.
Он не отвечает, и продолжает активно сосать мой ствол, а я уже ощущаю приближение того самого момента, когда из меня выплеснется все накопившееся за время нашей непродолжительной игры.
Эдвард снова сжимает слегка яички, перекатывая их в ладони, и я стискиваю зубы, чтобы не закричать.
Он одновременно с силой засасывает, и я испытываю какую-то мазохистскую смесь из наслаждения и боли. Это что-то новое в нашем арсенале. На миг приходит нелепая мысль, что может быть он специально трогает меня там, чтобы причинить боль?
Впрочем, я сейчас согласен на все, даже если бы он меня начал убивать. Главное, чтобы он не переставал ласкать меня ртом. Боль и наслаждение вытесняют из моей головы все мысли и чувства, не остается даже страха – лишь какая-то животная покорность.
Он перестает сосать и дает мне время отдышаться. Как всегда, в тот самый момент, когда мне оставалось каких-то несчастных несколько секунд.
Поигрывая пальцами с моими яичками, он вполголоса произносит:
– Мне нравится, как ты реагируешь на мои ласки. – Его голос нежным бархатом обволакивает меня, от его слов становится тепло и мне хочется слушать его бесконечно долго. – Постарайся расслабить свое тело.
– Иногда мне очень больно… – начинаю я, но он останавливает меня.
– Не бойся боли, просто чувствуй, – снова шепчет он, касается языком головки, проникая в расщелину, и заставляя меня снова стонать.
Мне нравится, когда его острый кончик языка проникает в мочевой канал и по всему телу пробегает сладкая истома.
Боль отступает, а какое-то новое наслаждение полностью уносит меня за собой, не оставляя места ни единой мысли. Мое дыхание становится ровным и глубоким, я чувствую, как внутри яиц, которые еще минуту назад нещадно болели, разбегаются волны холода и тепла, легкости и тяжести. Сейчас так приятно осознавать, что боль кончилась. Пожалуй, об этом задумываешься лишь после того, как испытал подобное.
Снова сильные горячим пламенем обнимают мой член. Я чувствую, что таю под натиском этих ласк, запускаю пальцы в его волосы и тихо постанываю. Нежность – это понятный для меня эквивалент любви,
Он снова засасывает мой ствол, массируя рукой яички, и с интересом заглядывает в глаза, наблюдая как я реагирую. В этот момент мне кажется, что он догадывается, что я задумал сбежать. Мне становится так стыдно… Какой же я мудак! Он столько для меня сделал, а я хочу его бросить.
Чувства разрывают меня. Его пронзающий взгляд уничтожает и заставляет чувствовать сильнейшую вину. Я закрываю глаза, чтобы прервать этот болезненный зрительный контакт.
– Расслабься, малыш, не думай ни о чем, – шепчет он и начинает руками блуждать по моим ногам, разминая их.
Я так хочу снова ощутить его ласки в районе члена, но тут только Эдвард устанавливает правила. Он ждет, когда мое сверхвозбуждение пропадет, и тогда он снова продолжит эти сладостные пытки. Сейчас я и мое тело – полностью во власти этого парня, и он хочет остаться единственным, кто будет доставлять мне удовольствие. Я покорно смиряюсь, но капризно поддаюсь грудью вперед. Не в силах противостоять соблазну, он приближается к моей груди, и чуть поддразнивая губами один сосок, переходит ко второму, чтобы потянуть его зубами.
Яркая вспышка боли, и мучительного наслаждения пронзает меня, и я начинаю стонать. Мои руки сами тянутся к изголовью кровати и я вцепаюсь в спинку. Наверное, я так привык уже, что мои руки связаны, что я уже и не представляю другой позы при подобных играх.
– Мой чувствительный мальчик, – снова шепчет Эдвард, и у меня сразу же кружится голова от его нежного голоса.
Я уже не в состоянии разобраться в своих чувствах и ощущениях, мой разум еще силится понять, почему мне так хочется отдаться во власть человеку, который намеренно причиняет мне боль, однако тело не обманешь. Я чувствую, как мой член распирает и как гудят яйца от переливающейся внутри жидкости. Все это сможет выйти наружу только с позволения Эдварда, но когда он позволит – одному богу известно.
Он одной рукой сжимает член, а второй слегка сдавливает яйца, оттягивая их вниз. Боль гулким эхом отзывается у меня в мозгу, но я не чувствую обиды или страха. Из моей груди вырывается громкий стон наслаждения, все чувства обострены до предела, а из моего члена выплескивается тонкая струйка семени, больше похожая на стеклянные капли.
Мне хочется продолжения, но пусть он сам накажет меня за своеволие. С вызовом посмотрев в его глаза – теперь я вижу там не только нежность, но и необузданную страсть.
Он берет мои руки и сводит их за моей спиной. Держит железной хваткой оба запястья, полностью лишив возможности сопротивляться.
Я смотрю в его страстные глаза через призму проступающих слез. Пытаюсь уловить каждое движения его губ. Он поправляет свои очаровательные волосы. Как же хочется снова окунутся в эти волосы своими пальцами!
Я смотрю на его мужественные руки, сильные накаченные плечи. Безусловно, я прекрасно помню каждый сантиметр его восхитительного тела, но наверное, никогда не перестану им восхищаться.