В руках насильников. Попробуй выжить!

Рокс Лили

Очень скоро его движения обретают ритм и безоговорочно подчиняют себе все моё тело. Он бьет меня по спине, по ногам, затем просит перевернуться и лечь на спину, затем удары приходятся по животу и груди.

Умоляю его простить меня и не бить больше, но он неумолим. Спустя полчаса порки, когда я уже нахожусь на грани потери сознания, он разрешает мне немного передохнуть и дает гладить свой член.

Боже мой, на нем все это время находилась эта проклятая прищепка! Он просит снять ее, и как следует погладить его “зверя”.

Всхлипывая, я беру его в руку и

быстро снимаю прищепку, на его члене остается характерная вмятина, которая не разглаживается. Стараюсь не обращать внимание на его стоны боли, а уже привычным для меня движением, начинаю гладить его так, как ему нравится. Его черный и замасленный член выглядит довольно жалким и коротким, но при этом, он находиться в возбужденном состоянии.

Пока я ласкаю его, старик наслаждается процессом и ждет. У меня есть какое-то время передохнуть от его побоев.

– Хочешь, поцеловать его? – внезапно спрашивает старик, разрушая все мои мысли, в которых я уже где-то очень далеко от этого проклятого места.

Поднимаю на него глаза и недоумевающе вглядываюсь, может мне послышалось?

– Поцелуй его! – слышу его приказ.

Ощущение тошноты сразу же подступает ко мне и я начинаю чувствовать, как мой желудок яростно сокращается и колотится.

– Можно я рукой, как раньше? – жалобно вопрошаю я, не понятно на что надеясь.

– Целуй! – грозно приказывает старик и я осторожно прикасаюсь к этому вонючему отростку кончиками губ.

Зловонный запах ударяет в мой нос, запах несвежей мочи, и бомжатины. Да, именно запах бомжатины, который был у нас в подъезде, когда там случайно забрел однажды бомж и уснул. Его выгнали утром, но запах хранился, казалось, целый месяц.

Каждый раз, когда я проходила мимо, меня дико тошнило и я просто затыкала нос и старалась не дышать, пока не выйду из подъезда.

Теперь я вынуждена прикасаться губами к этому омерзительному предмету, который пахнет точно также, как и от того бомжа. Я начинаю плакать и умолять его отпустить меня на сегодня, но он начинает бить меня по щекам.

Одна, другая, третья пощечины падают на моё лицо и после каждой у меня темнеет в глазах и шумит в ушах. Пока я прихожу в себя, этот гад берет свой член и начинает водить им по моим губам. Я ощущаю, как его слизь, словно живое существо, перебралось на мои губы и пытается проникнуть в меня.

Желудок окончательно сдается и я начинаю захлебываться слюнями, которые вырываются из моего рта и носа. Еще несколько пощечин и старик отходит от меня.

– Хорошо, погладь его слегка и я отпущу тебя до завтра. Мне самому уже спать пора. – более сдержанным голосом произносит он.

Он берет мою руку и кладет на свое сокровище, а я начинаю гладить его и стараюсь не смотреть, чтобы снова не стошнило.

Вытраханная ладонь

Его проклятое хозяйство напоминает мне, на ощупь, мелкую продолговатую картофелину. Его крайняя плоть напоминает мне шкуру змеи, она точно такая же скользящая и чешуйчатая. Он заставляет меня крепче сжать свой член в моей руке.

Обычно,

он не просил сделать это так сильно. Он создает из моей ладони, какое-то подобие тоннеля и начинает просто трахать его!

Каждый раз, когда старик почти полностью выводит своего зверя из моей ладони, я ощущаю, как он напрягается всем телом, а потом снова проталкивает член внутрь туннеля.

Его головка сначала сильно расплющивается, оставляя за собой добрый след смазки, а затем начинает скользить более активно. Так продолжается несколько минут. Я просто держу ладонь, а он трахает меня в нее, закрыв глаза и кажется, забыв обо всем на свете.

Черт, как же его тупая мамашка запугала его, что он никогда в жизни даже не пытался завести отношения с женщиной! Во всем, что сейчас происходит, виноваты, в большей степени, его идиоты-родители. Испортили ему психику, воспитали в изоляции от нормальных людей, не дали образование…

Старик продолжает молча, и со счастливой физиономией на лице, трахать импровизированный туннель, а я ощущаю, как моя висящая рука, изрядно затекла. Но я боюсь пошевелить ею и навлечь на себя снова гнев этого морского дьявола.

Стараюсь внешне оставаться равнодушной и просто молча выполнять свои обязанности, хотя мне это ужасно противно. Будет лучше, если он перестанет меня истязать, а вместо этого будет вот так вот, трахать мои ладони. Уж это я смогу перетерпеть!

Стиснув зубы, я пытаюсь не думать о своей кованой судьбе, заставившей меня выносить все выпавшие на мою долю испытания. Мои нервы уже настолько сдают, что по ночам меня просто ломает не только от боли, но и от нервного перенапряжения.

Еще немного и у меня таким макаром, очень скоро уже сдадут нервы окончательно, мне и сейчас очень сложно дается сдерживать эмоций.

Едва заметные волны мелких судорог начинают бегать по телу старика. Его закрытые глаза дергаются и все лицо иногда так перекашивает, что мне становиться жутко.

Он прикусывает губы, сжимая их сильно-сильно и начинает еще быстрее двигаться. Неужели, этот черт хочет кончить мне прямо в ладонь. Опасность этой затеи в том, что на пути залпу из спермы находиться моё лицо! Если он сейчас выстрелит, то попадет мне либо в глаз, либо в нос, либо в губы!

Пытаюсь не меняя позы, осторожно отодвигать свое лицо так, чтобы он не заметил. Старик продолжает трахать ладонь, не раскрывая рта и зажмурившись, иногда протяжно поскуливая, как новорожденный щенок.

Его горячее старческое хозяйство двигается в моей ладони, словно слизень, открывая вход в туннель, а потом неотвратимо вползая внутрь.

Сейчас он напоминает мне настоящего секс-терминатора. Иногда он замирает, не издавая ни единого звука, и мне кажется, что он сейчас кончит. Обычно, после этого он полностью теряет интерес к “эротическим играм”. Но он все не заканчивает, а продолжает свои размеренные, хорошо отточенные движения, продолжая планомерно трахать мою ладонь, словно это настоящая женская промежность. Могу поклясться, что он только что изобрел этот вид секса! Никогда раньше я даже не слышала о таком!