В самадхи Прабхупады во Вриндаване
Шрифт:
Прабхупада, иногда я говорю людям нелепости, а иногда и Вам тоже. Позвольте мне очиститься от скверны и глупости. Господь Чайтанья говорил: “Мой духовный учитель называл меня мудкхой, глупцом”. Насколько это справедливо в отношении меня! Я был глупцом в прошлом и остаюсь им до сих пор. Я настолько глуп, что не могу должным образом повторять мантру Харе Кришна; я настолько глуп, что веду себя так, как будто не могу понять Вашего послания и Ваших желаний относительно меня, хотя они очевидны.
“Все уже есть. В чем проблема?”
Проблема в том, что я не хочу предаться.
“Да, в этом и проблема”.
Преданные приходят
“Прабхупада”, – отвечает молодой смотритель с палкой, чтобы отгонять голубей.
“Кто?”
“Прабхупада”.
Золотой Прабхупада, они ничего не знают ни о Вас, ни о Шри Чайтанье Махапрабху. Они едва ли знают
35
что-то о Кришне. Но на Западе люди вообще ничего не знают. Существует огромная необходимость в проповеди.
Они обходят вокруг Прабхупады. Тьяги с большой, широкой вайшнавской тилакой, в одежде бабаджи, с многоярусной посудой и посохом в руках, миловидные молодые жены и дочери, пожилые мужчины и масса других людей – всем им нравится священная земля Вриндавана.
Кто это? Это Прабхупада. Но я задаю вопрос подругому: “Кто он? Где он сейчас? Как мне приблизиться к нему?” И на эти вопросы есть как официальные, так и более сокровенные ответы.
Шрила Прабхупада, я читал в Ваших комментариях к “Чайтанья-чаритамрите”, что когда Санатана Госвами льстил тюремному смотрителю, называя его образованным человеком, тюремщик-мусульманин принял это за правду. Вы писали, что если человека хвалят, он обычно соглашается с этим. Я принимал похвалы с 1978 года до середины восьмидесятых, когда люди говорили, что я – один из немногих чистых преданных. Принимаю ли я до сих пор такие похвалы, когда, например, говорят, что я отличаюсь смирением, и к тому же – гениальный скульптор и художник, чистый преданный?
Я просто маленький человек. У меня нет никаких особых качеств. Мне нравится писать. Я хочу быть
36
рядом с Вами. Даже то хорошее, что я делаю, обусловлено мотивами и нечисто. Но Вы принимаете меня.
Когда я сижу перед Вами, слова моего писательского труда льются рекой. Я еще не приблизился к Вам, но хочу этого. Я каждый день пользуюсь возможностью получать Ваш потрясающий даршан в самадхимандире.
“У меня самого нет сил петь Святое Имя Господа Хари. Поэтому молю тебя о милости: даруй мне вместе с крупицей веры великое сокровище – Святое Имя Кришны”. (“Охе! Вайшнава Тхакура”)
Я тоже прошу у Вас сил – эта молитва соответствует моей ситуации. Здесь нет никакого позерства. Пожалуйста, даруйте мне прибежище в тени Ваших лотосных стоп. Даруйте мне хорошие качества. Дайте мне сил воспевать Святое Имя. Я говорил, что желаю более равных, дружеских отношений с Вами, но, на самом деле, мне необходимо ощущение близости, защита и дружеские отношения, которыми гуру одаривает своего ученика. Не обязательно чтобы это было “на равных” – да и как я могу требовать этого? Но я старший ученик. Мне нужно проводить немного времени с Вами. Я хочу слышать Ваш голос внутренним слухом, видеть Вас таким, какой Вы есть. Но я должен быть достаточно просветлен, чтобы узнать Вас лучше –
37
Или мне не следует говорить об этом? По крайней мере, я признаюсь в этом здесь, Шрила Прабхупада. Вы можете меня исправить.
Комнаты Прабхупады
У каждого есть право приблизиться к Вам. Я не должен ревновать, если мои собственные ученики желают сидеть рядом с Вами и повторять Святое Имя в Вашем присутствии. Пусть они молятся напрямую Вам. Вы открыты для всех. Вы нужны нам всем.
Я терплю, когда кто-то громко повторяет джапу в Вашей комнате, привлекая всеобщее внимание, или грохочет караталами во время киртана. Люди поразному выражают свою преданность Вам. Я просто ищу уголок, где можно сесть и писать у Ваших лотосных стоп. (Как смеет эта матаджи садиться так близко к Вам, зайдя за бархатное ограждение, тогда как я довольствуюсь тем, что сижу сзади! Просто она сильнее жаждет общаться с Вами, чем я, и ей неважно, как это выглядит с точки зрения паломников).
“У тебя есть Кришна, и в твоей власти дать Его и мне. Поистине, я жалок и просто бегу за тобой, взывая: «Кришна! Кришна!»” (“Охе! Вайшнава Тхакура”)
38
Целый класс малышей только что вошел в Вашу комнату. Учитель говорит: “Харе Кришна боло!”, – и дети произносят мантру Харе Кришна. Вы разрешаете им приходить. Раньше Вы раздавали маленьким детям сладости. В Бомбее Вы хотели раздавать детям чистую одежду и прасад, а также позволяли им петь и танцевать вместе с Вашими преданными. В этом отношении Индия обладает определенной сладостью.
Вы можете дать мне Кришну. Вы также можете дать мне самого себя. Если у меня есть личное служение Вам, то это также автоматически включает в себя Радху и Кришну. Поэтому я хочу служить Вашему мурти, читать Ваши книги и рассказывать людям о том, чему Вы учили. Йаре декха, таре каха ‘кришна’упадеша.
Каждый день в Кришна-Баларама-мандир на даршан к Божествам приходит пожилая женщина, у которой настолько сгорбленная спина, что она не может распрямиться. Она подает нам хороший пример. Я вижу, как все эти люди приходят и уходят, и я поражен их искренностью.
“Чело! Чело!” Учитель выгоняет учеников на улицу, которые уже столпились вокруг меня и начали рассматривать мои странные рукописи. Я пишу на американском английском, который хорошо известен Вам, Шрила Прабхупада. Мне нравится писать и одновременно молиться Вам.
39
Кришна возвращается домой с Баларамой и мальчиками в окружении коров, поднимающих пыль. Гопи искоса бросают на Него взгляды, а Он поглядывает на них. Радха и Кришна под деревом. Харинама ИСККОН на Голден-гейт-бридж. Ваши книги на полках и в ящиках по всей комнате. Фотографии Божеств, которым поклоняются в храмах ИСККОН. Цветочные лепестки на полу. Еще одна возможность увидеть Вас и коснуться Ваших стоп – пока я еще могу приходить сюда. Еще одна молитва с просьбой о внутреннем руководстве – я хочу, чтобы Вы вдохновляли меня из сердца. Это происходит именно в этой комнате – одном из лучших мест, а может быть самым лучшем на земле. Позвольте мне хранить это в себе, где бы я ни был.