В самое сердце
Шрифт:
— Прости, — виновато протянула Настя. Пришлось принять вызов.
— Коль, иди домой. Я доберусь сама. Чего ты так беспокоишься? — разговаривать при Ярославе было неудобно. Отойти бы, так оно лучше. Однако длинный диалог Настена не планировала. Два слова и все на этом. Потом вообще отключит сотовый, решила.
— Что ты там делаешь? Я замерз тебя ждать. Настюх, есть хочу. Пошли домой, — откровенно ныл в трубку Глушин. Да так громко, что Ветров наверняка услышал. От этого сделалось еще более неловко.
— Тем
Пока сердце терзалось с внутренним голосом, Ярослав все решил за всех. Захлопнул вдруг книжку и начал медленно складывать вещи в рюкзак.
— Ч-что ты?..
— Не хорошо заставлять… друзей ждать, — процедил стальным тоном парень.
— Яро… — слова застряли в горле комом.
— Да и у меня дела, забыл за них. Увидимся, — кинул сухое прощание Ветров. Застегнул ранец, и даже не посмотрев в сторону Настены, направился к выходу.
Хотелось бежать за ним, хотелось схватить за руку и спросить, что не так. Да только за стенами университета ждал замерзший Коля. Настя опустила голову, поджимая губы. Мир будто замолчал: голоса и звуки пропали. В этой глухой тишине звучал только один звук — изнывающего сердца.
Настена взяла рюкзак, начала складывать вещи внутрь и только сейчас заметила — ручку Ярик все же сломал.
Глава 7
Ярослав и сам не понял, что его так взбесило. Подумаешь, друг пришел встретить? Подумаешь, она ответила «до вечера». Что вообще такого? Тем более, кто говорил, что у Калашниковой не может быть друзей мужского пола. И общались они еще по телефону так… ну как очень близкие люди. Все же нормально. Он вон сам очень общительный, да и девчонки липнут. Глупость, конечно.
Только глупость эта никак покоя не давала. Все прокручивалась и прокручивалась. Вечером Ярик сел настраивать таргет. И так крутил, и эдак, но проклятая «глупость» назойливо лезла. Почему Ветров не понимал. Никогда не страдал он от подобных заскоков. Просто еще вчера Настя так смотрела на него, словно в мире существует лишь один мужчина — Ярослав. А теперь оказывается не один. Стало интересно, как она на Колю этого смотрит.
В восемь вечера прикатил Тема с пивом. Начал рассказывать про свою новую девушку, хвастался, одним словом.
— А ты чего такой хмурый? — в конце длинного монолога спросил Иванов.
— Ничего, голова болит, — отмазался Ветров. В самом деле, ответа на этот вопрос у него не было. Странная и раздражающая эмоция прожигала нервные клетки.
— Пивас тогда лучше
— Что твоя мини-училка? Как уроки? — завел шарманку Иванов.
— Она не моя, — одними губами ответил Ветров, подперев подбородок.
— Еще не отплатил натурой? — усмехнулся Тема.
— И не собираюсь, у нее вон Коля есть, — вылетело внезапно.
— Коля?
— Коля.
— Что за Коля? — улыбка растянулась от уха до уха на лице Иванова. Он даже поддался чуть вперед, явно ожидая услышать интересную историю.
— Коля и Коля, мне какое дело, — прогундел Ярик, делая глоток пива. Отвернулся к окну, но почему-то пейзаж не порадовал. Хотя на небе виднелись маленькие огоньки.
— А откуда ты про него узнал?
— Мы занимались, а он названивать начал. Пришел ее встретить с пар. Друг же, — на последнем слове как-то сам собой поменялся тон голоса.
— Так друг или парень? Я что-то не пойму.
— Мне какое дело? Друг или нет? — прикрикнул Ветров. Злость снова начала подкатывать. Откуда она вообще бралась, неясно.
— А что ты так завелся? — усмехнулся Тема.
— Ничего я не завелся. — Отмахнулся Ярослав. Потом, правда, перевел взгляд на Иванова и озадаченно спросил: — Ты вообще веришь в дружбу между парнем и девушкой?
— Яр, — Артем встал и подсел рядом. Наклонился так, будто на лице у Ветрова что-то крайне странное.
— Что? — опешил парень от столь внезапного внимания.
— Ты что ревнуешь?
— Что? — глаза Ярослава округлились, а в горле образовался какой-то ком. Снова всплыла эта надоедливая «глупость». И милая улыбка Насти, которая еще вчера казалась, принадлежала только ему одному, а сегодня уже надо ее делить с кем-то еще.
— Ревнуешь, говорю?
— Совсем что ли? Что это мне ревновать? Кто она мне?
— Ну не знаю, тебе лучше знать, что ревновать.
— Я никогда и никого не ревновал. Ревнуют только неуверенные в себе люди. В результате возникает одна из разновидностей параноидальной шизофрении — бред ревности. — Тема с минуту молча смотрел на друга, а потом закатился смехом. Да так ему весело сделалось, что аж открылась икота. В конце концов, Ярик пнул его в бок, что тот аж свалился на пол.
Сидели они недолго, потому что впереди еще были дела. А Тему мать просила вернуться раньше, с чем-то ей там надо было помочь. Распрощались около половины одиннадцатого, и с нетрезвой головой Ветров уселся повторить пройденный материал по китайскому. Каждый день был на счету. На пары к Грымзе он не ходил, но это пока. Вот чуть поднатаскается, да как блеснет перед ней. Челюсть точно отвалиться. Забавное будет зрелище, думал Ярик.